Юность моя – любовь да тюрьма. Рассказы о любви. Петр Алешкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вы… – прошептал я беззлобно, с некоторой горечью и обидой.

      Он опустил ногу, вернулся к столу и начал закуривать дрожащими руками. Я медленно поднялся, сел на стул. Руки я все прижимал к животу, показывал, что мне больно, мол, ударил он сильно, хотя боли не чувствовал. Он помолчал, спросил впервые о ноже:

      – Финку где взял?

      – Купил.

      – Где?

      – В Тамбове. В охотничьем магазине.

      – Проверим.

      Нож я действительно купил там.

      – Ты знаешь, что за ношение холодного оружия статья до трех лет.

      – Это не холодное оружие…

      – Ну да, это перочинный ножик, – усмехнулся следователь.

      – Охотничий нож… – возразил я.

      – Слушай, не придуряйся… ты на дурака не похож, – вдруг вздохнул следователь. – За один этот ножичек тебе три года светит, выдашь ли ты, не выдашь своего подельника…

      Следователь замолчал, пуская дым под стол и глядя на меня. Он не производил впечатления обычного дуболома мента. Молодой еще, видно, недавно окончил институт, еще не нахватался воровского жаргона, лицо не огрубело, глаза не потухли. – Нутром чую, что ты не вор…

      – А почему же не верите? – вырвалось у меня.

      – Не верю, что не знаешь вора, не верю, – произнес он с какой-то горечью. – Но верю, ты его не выдашь, отсидишь за него… Если бы ты сейчас хоть чуточку шевельнулся, – указал он глазами на пол, – Я бы тебе все почки отбил…

      – Почему же… остановился?..

      – Лицо у тебя… – Он подбирал слово, но видно, не нашел точное, – не бандитское… – И добавил: – Глаза не врага!

      Я не понял его тогда. Но позже, когда учился в Москве во ВГИКе, преподаватель драматургии, интересуясь мнением студентов по какому-то вопросу, обратился ко мне с такими словами:

      – А что скажет молодой человек с внешностью положительного героя?

      Да, как я понял потом, у меня была внешность положительного человека. Может быть, потому, что я всегда любил людей, не абстрактное человечество, а конкретных людей, тех с кем меня сталкивала жизнь, даже в лагере. И люблю до сих пор и, возможно, это читается в моих глазах. Думается, и люди отвечали мне тем же. Конечно, бывало, и я невольно обижал близких, и меня обижали, получал и я неожиданные тумаки, но мне всегда казалось, что это от непонимания меня, моих поступков. Я никогда долго не сердился на обидчиков, не старался отомстить, верил: жизнь сама все расставит на свои места. В юности, выбирая подсознательно сюжеты и героев для своих произведений, я не думал, что пишу о светлом. Григорий Михайлович, руководитель литературной студии в Харькове, как-то сказал мне:

      – Жизнь корежила, ломала тебя, а в произведениях твоих этого не чувствуется. Почему?.. Не надо, конечно, писать с обидой на жизнь, но некоторая жесткость тебе не помешала бы.

СКАЧАТЬ