Юность моя – любовь да тюрьма. Рассказы о любви. Петр Алешкин

Чтение книги онлайн.

      – Где они собираются, здесь? – снова перебил я.

      – В библиотеке, в библиотеке в этом же бараке… С того торца вход. В три часа, каждое воскресенье!

      – Спасибо. До свидания, – повернулся я и пошел к двери.

      – Напрасно, напрасно ты в хор не хочешь! Отличный хор! Я профессионал… Заслушаешься, – говорил мне вслед завклубом.

      На удивление мое библиотека оказалась хорошей: собрания сочинений Лескова, Марка Твена, другие классики.

      – Зек один завещал, – пояснил библиотекарь, бывший студент. Баклан, так звали тянувших за хулиганку. Кликуха у него – Кулик, по фамилии Куликов. Я, знакомясь, называл себя – Белый.

      – Литературный кружок у тебя занимается?

      – Вон там, – указал Кулик. За стеллажами с книгами виднелось небольшое пространство, где стояли журнальный столик, потрепанный диван, несколько стульев. – Стихами балуешься? – спросил он без иронии.

      – И прозой тоже.

      – Тогда тебе здесь место. Приходи в воскресенье… Ирина Ивановна рада будет, она каждому новичку радуется…

      В воскресенье без четверти три я пришел в библиотеку.

      – Проходи, собираются, – указал Кулик на диван за стеллажами.

      Там я с удивлением увидел своего бригадира, пожилого, с большим ноздреватым носом, похожим на картофелину, и совершенно лысого. Сидел он много раз и много лет. Тело его за годы отсидки сплошь покрылось синими наколками. Кого-кого, а Калгана, так его звали, я не ожидал здесь встретить. Рядом с ним расположился на диване чахоточного вида незнакомый мне парень со впалыми щеками и резко выступающими скулами. На стуле пристроился мужичок небольшого росточка с круглым сморщенным лицом. Встретили они меня дружелюбно, особенно Калган, бригадир. Он усадил меня рядом с собой на диван, и все приговаривал с одобрением:

      – Не ожидал… рад… очень рад… Что ж ты молчал раньше? – упрекал он меня, словно я работал с ним не три дня, а три года и скрывал, что пишу стихи.

      Появились, шумно вошли два парня, должно быть одногодки, ненамного старше меня, застучали валенками у порога, обивая снег, начали раздеваться, громко споря о чем-то. В библиотеке сразу стало шумно. О чем шел спор, не помню теперь точно, помню, что он был литературный, о стихах. Кажется, один утверждал, что новое стихотворение Андрея Вознесенского говно, а другой называл его великим, классикой нашего времени. Калган сразу включился в спор, стал доказывать, что Асадов первейший поэт эпохи, пытался читать его некоторые стихи.

      – Пришла! – вдруг прошелестело громко, и спор затих.

      Мы повернулись к двери и молча стали смотреть сквозь стеллажи, как невысокого роста женщина, стоя спиной к нам, снимает коричневую искусственную шубку, вешает на гвоздь, снимает белую пуховую шаль, встряхивает иссиня-черными густыми волосами до плеч, вначале они показались мне крашеными, СКАЧАТЬ