Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография. Александр Иванович Чучаев
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография - Александр Иванович Чучаев страница 27
Название: Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография
Автор: Александр Иванович Чучаев
Издательство: Проспект
Жанр: Юриспруденция, право
isbn: 9785392205561
isbn:
В приговорах, описанных в литературе, чаще всего встречается упоминание артикулов 19 и 20. В арт. 19 говорится: «Есть ли кто подданный войско вооружит или оружие предприимет против его величества, или умышлять будет помянутое величество полонить или убить, или учинит ему какое насилство, тогда имеют тот и все оныя, которыя в том вспомогали, или совет свой подавали, яко оскорбители величества, четвертованы быть, и их пожитки забраны.
Толкование. Такое же равное наказание чинится над тем, которого преступление хотя к действу и не произведено, но токмо его воля и хотение к тому было, и над оным, которой о том сведом был, а не известил».
В арт. 20 сказано: «Кто против его величества особы хулительными словами погрешит, его действо и намерение презирать и непристойным образом о том рассуждать будет, оный имеет живота лишен быть, и отсечением главы казнен.
Толкование. Ибо его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен. Но и силу власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять. И яко же о его величестве самом в оном артикуле помянуто, разумеется тако и о его величества цесарской супруге, и его государства наследии»[282].
Указанные нормы предусматривают ответственность за преступления, ранее именовавшиеся «государевым словом и делом», т. е. государственными. По своей конструкции они выгодно отличаются от норм гл. II Соборного уложения, содержащих описание такого же рода деяний; во-первых, они более конкретны; во-вторых, четче проводят различие между разными видами посягательств на безопасность государя, территориальную целостность государства.
Артикулы 19 и 20, а также арт. 18[283] определяют суть абсолютной власти монарха, причем в толковании к артикулу 20 по тому времени дается столь точное ее определение, что оно сохранилось на весь период существования абсолютизма в России.
В арт. 19 дается описание нескольких преступлений[284]: государственной измены; вооруженного выступления против царя; действий, направленных лично против монарха.
Пожалуй, впервые законодательно дифференцирована роль виновных в совершении преступления, выделены главные виновники и соучастники, «…которыя в том вспомогали, или совет свой подавали…». Наказывались они одинаково: «четвертованы быть, и их пожитки забраны».
Преступным признано обнаружение умысла («голый умысел») на совершение одного из указанных в арт. 19 преступлений, причем толкование к артикулу содержит его вполне четкое определение: «преступление хотя к действу и не произведено, но токмо его воля и хотение к тому было».
Как и по Соборному уложению, недоносительство по тяжести фактически приравнивалось к совершению преступления, о котором не осуществлялся донос; об этом свидетельствует имеющееся СКАЧАТЬ
Именно этот артикул фигурирует в решении Сената по делу А. Н. Радищева: «По силе воинского устава 20 артикула… отсечь голову» (
«В первых имеют, – указано в артикуле 18, – и принуждены все вышния и нижния, которые воинскаго люди суть, кто бы они ни были, наивящшее и единое свое намерение к службе его царского величества, яко самовластного монарха, от своих государств и земель употребить. Такожде везде, где его царское величество своею высокою особою присутствен, то всех начальников власть и сила отнята есть, кроме тех, которым от его величества нарочно что управить повелено будет». Данный артикул – один из немногих, который, вероятно, в силу очевидности постулируемого положения, не имеет толкования.
Кстати сказать, в толковании к артикулу впервые употребляется термин «преступление». Его появление «не означало четкого формулирования этого понятия, но послужило толчком к дальнейшему развитию уголовного законодательства и уголовно-правовых взглядов в России. Положения Артикула легли в основу тех статей тома XV Свода законов Российской империи, в которых впервые в истории России было дано общее определение понятия преступления» (Российское законодательство X–XX веков. Т. 4. С. 321).
Кроме того, термин «вор», употреблявшийся для обозначения лица, совершившего преступление, в Соборном уложении, новоуказных статьях и указах первых лет царствования Петра I, в толковании к арт. 6 заменяется термином «преступитель» («преступник») – нарушитель закона; человек, преступивший запреты, установленные законом.