Автобиографические рассказы. Горький Максим

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Это занимало весь мой день. Поступил в контору водочного завода, но в первый же день службы на меня бросилась борзая собака жены управляющего завода, – я убил собаку ударом кулака по длинному черепу, и меня тотчас прогнали.

      Однажды в тяжелый день, я решил, наконец, показать мою поэму В. Г. Короленко. Трое суток играла снежная буря, улицы были загромождены сугробами, крыши домов – в пышных шапках снега, скворешни – в серебряных чепчиках, стекла окон затянуты кружевами, а в белесом небе сияло, ослепляя, жгуче холодное солнце.

      Владимир Галактионович жил на окраине города во втором этаже деревянного дома. На панели, перед крыльцом, умело работал широкой лопатой коренастый человек в меховой шапке странной формы, с наушниками, в коротком, – по колени – плохо сшитом тулупчике, в тяжелых вятских валенках.

      Я полез сквозь сугроб на крыльцо.

      – Вам кого?

      – Короленко.

      – Это я.

      Из густой, курчавой бороды, богато украшенной инеем, на меня смотрели карие хорошие глаза. Я не узнал его; встретив на улице, я не видел его лица. Опираясь на лопату, он молча выслушал мои объяснения, причины визита, потом прищурился, вспоминая.

      – Знакомая фамилия. Это не о вас ли писал мне, года два тому назад, некто Ромась, Михайло Антонов? Так!

      Входя на лестницу, он спросил:

      – Не холодно вам? Очень легко одеты.

      И – не громко, как будто беседуя сам с собою:

      – Упрямый мужик Ромась! Умный хохол. Где он теперь? В Вятке? Ага…

      В маленькой, угловой комнатке, окнами в сад, тесно заставленной двумя рабочими конторками, шкафами книг и тремя стульями, он, отирая платком мокрую бороду и перелистывая мою толстую рукопись, говорил:

      – Почитаем! Странный у вас почерк, с виду – простой, четкий, а читается трудно.

      Рукопись лежала на коленях у него, он искоса поглядывал на ее страницы, на меня – мне было неловко.

      – Тут у вас написано – «зизгаг», это… очевидно, описка, такого слова нет, есть – зигзаг…

      Маленькая пауза перед словом «описка» дала мне понять, что В. Г. Короленко – человек, умеющий щадить самолюбие ближнего.

      – Ромась писал мне, что мужики пытались порохом взорвать его, а потом подожгли, – да? Вы жили с ним в это время?

      Он говорил и перелистывал рукопись.

      – Иностранные слова надо употреблять только в случаях совершенной неизбежности, вообще же лучше избегать их. Русский язык достаточно богат, он обладает всеми средствами для выражения самых тонких ощущений и оттенков мысли.

      Это он говорил, между прочим, все расспрашивая о Ромасе, о деревне.

      – Какое суровое лицо у вас! – неожиданно сказал он и, улыбаясь, спросил: – Трудно живется?

      Его мягкая речь значительно отличалась от грубоватого окающего волжского говора, но я видел в нем странное сходство с волжским лоцманом, – оно было не только в его плотной, широкогрудой СКАЧАТЬ