Автобиографические рассказы. Горький Максим

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «толстовства» М. Новоселова, организатора Тверской и Смоленской артелей, а затем – сотрудника «Православного Обозрения» и яростного врага Л. Н. Толстого.

      Это был человек большого роста, видимо, значительной физической силы, он явно рисовался крайней упрощенностью, даже грубостью мысли и поведения, – за этой грубостью я почувствовал плохо скрытую злость честолюбца. Он резко отрицал «культуру», – что мне очень не понравилось, – культура – та область, куда я подвигался с великим трудом, сквозь множество препятствий.

      Я встретил его в квартире нечаевца Орлова, переводчика Леопарди и Флобера, одного из организаторов прекрасного издания «Пантеон Литературы»; умный, широко образованный старик, целый вечер сокрушительно высмеивал «толстовство», которым я, в ту пору, несколько увлекался, видя в нем, однако, не что иное, как только возможность для меня временно отойти в тихий угол жизни и там продумать пережитое мною.

      …Я знал, конечно, что в Нижнем живет В. Г. Короленко, читал «Сон Макара», – рассказ этот почему-то не понравился мне.

      Однажды, в дождливый день, знакомый, с которым я шел по улице, сказал, скосив глаз в сторону:

      – Короленко!

      По панели твердо шагал коренастый, широкоплечий человек в мохнатом пальто, из-под мокрого зонтика я видел курчавую бороду. Человек этот напомнил мне тамбовских прасолов, – а у меня были солидные основания относиться враждебно к людям этого племени, и я не ощутил желания познакомиться с Короленко. Не возникло это желание и после совета, данного мне жандармским генералом, – одна из забавных шуток странной русской жизни.

      Через несколько времени меня арестовали и посадили в одну из четырех башен нижегородской тюрьмы. В круглой моей камере не было ничего интересного, кроме надписи, выцарапанной на двери, окованной железом. Надпись гласила:

      Все живое – из клетки.

      Я долго соображал, что хотел сказать человек этими словами? И не зная, что это аксиома биологии, решил принять ее как печальное изречение юмориста.

      Меня отвели на допрос к самому генералу Познанскому и вот он, хлопая багровой, опухшей рукою по бумагам, отобранным у меня, говорит всхрапывая:

      – Вы тут пишете стихи и вообще… Ну, и пишите. Хорошие стихи – приятно читать…

      Мне тоже стало приятно знать, что генералу доступны некоторые истины. Я не думал, что эпитет «хорошие» относится именно к моим стихам. Но в то же время далеко не все интеллигенты могли бы согласиться с афоризмом жандарма о стихах.

      И. И. Сведенцов, литератор, гвардейский офицер, бывший ссыльный, прекрасно рассказывал о народовольцах, особенно восторженно о Вере Фигнер, – печатал мрачные повести в «толстых» журналах, но когда я прочитал ему стихи Фофанова:

      Что ты сказала мне – я не расслышал.

      Только сказала ты нежное что-то…

      Он сердито зафыркал:

      – Болтовня! Она, может быть, спросила его: который час? А он, дубина, обрадовался…

СКАЧАТЬ