не до игрушек, они притихли и стали молча смотреть на неё. Волчица, подняв морду вверх, стала нюхать воздух. Определив направление ветра, она встала и побежала прямо по распаханному полю. Прибылые потрусили за ней. Вдруг на пашню как из-под земли выскочил из межи наполовину перелинявший здоровенный русак, серо-рыжий, с белым брюхом и рыжими лапами, сделав красивую «свечку» – прыгнув вверх, заяц помчался по пашне, подбрасывая растопыренными когтями задних лап небольшие комья липкого чернозёма. Волчица рванула за ним. Когда прибылые догнали её и стали обгонять, визжа от возбуждения, она остановилась, ещё раз понюхала воздух, определив направление ветра, и не спеша потрусила на край пашни в ту сторону, куда будет крутить заяц. Выбрав место в некоси, у края ещё не распаханного поля, за будылями высохшей белены, она легла и стала слушать. Матёрый всё это время стоял там, на краю лога, и сверху наблюдал за происходящим, пока в лунном свете мог видеть волчий глаз. Потом резко фыркнул, мотнув головой и безразлично помахав «поленом» – хвостом, потрусил в сторону колхозной базы. Там, в старой овчарне с соломенной крышей, были овцы, и оттуда так вкусно и призывно пахло овечьей шерстью и свежими котяхами. В это время заяц, делая большой круг, нёсся в сторону волчицы, он сошёл с пашни и перешёл на ржаную стерню, по которой скакать было намного легче. Он легко отрывался от молодых, отбежав метров на сто, останавливался, вставал на задние лапы и, вглядываясь и прислушиваясь вокруг, подпускал прибылых, потом подскакивал и, как бы играя, опять легко отростал от волков. Она никогда не ошибалась, и в этот раз заяц бежал ей прямо в лапы. Так охотиться на зайцев её научила её мать, а её – её мать, и так волки охотятся тысячи и тысячи лет. Когда русак, делая большую петлю, добежал до края ржаного поля, волчица молнией рванула ему наперерез. Схватив зайца раскрытой пастью поперёк туловища, она резко мотнула головой, раздался душераздирающий крик обезумевшего зайца и хруст позвонков, большеухий дёрнулся и обмяк, повиснув тряпкой в волчьих зубах. Она не сразу отдала зайца волчатам, какое-то время ходила кругами, держа его в пасти, тихо рыча на них. Потом подбросила его кверху и отпрыгнула в сторону. Прибылые в один миг, набросившись, разорвали русака и съели его без остатка.
Уже семь лет волчица выводила в этом логу потомство. Да и сама она родилась здесь, в логу, тихой апрельской ночью. Только гнездо у них было тогда ближе к человеческому жилью. Свою нору она вырыла подальше от деревни, большую, с двумя отнорками, на южной стороне лога в зарослях непролазного тёрна и чапыжника. Основной добычей для волков в этой местности были зайцы-русаки, полёвки, куропатки, изредка им перепадала падаль. Если в округе издыхала старая лошадь или корова от какой болезни, их везли за большак и бросали в лог. По несколько дней волки пировали на падали. Зимой таскали в деревнях собак, кур, гусей, кошек – всё, что могли утащить и сожрать. Осенью матёрые волки приводили прибылых к деревням и забирались в овчарни, конюшни, свинарники, летние ясли, туда, где содержалась скотина. Матёрые учили прибылых резать овец,
СКАЧАТЬ
