Волчий лог. Валерий Иванович Голев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а ты как под Архангельск уедешь, так оттуда с парнем. Может, и нам до Архангельска билеты взять, – смеялись они.

      – Так какая девка такое выдержит, две недели туда, две недели обратно, а с мужем… всего-то одна дельная ночь, – отшучивалась она. В этом, 1941 году на фронт Ларионыча не взяли по инвалидности, какой из него солдат без правого глаза. Жена поняла это по-своему. Бабам, довольная, объясняла, что это… ей: – За пятнадцать лет без мужицкой ласки.

      Ларионыч с сыновьями никакой работы не гнушались, зарабатывали трудодней больше всех в колхозе. Мешки зерна, отрубей – за трудодни – увозили телегами от колхозных амбаров. Для себя накашивали сена на всю зиму, оставалось и на продажу. Сажали много картошки, проса, свёклы, собирали много яблок в своём саду, вишни. Лишнее продавали, продавали мясо, яйца, сдавали молоко. Деньги тратили на лес, кровельное железо, в общем, жили неплохо, но в деревне их не любили. Другие не то что хуже работали, нет, вкалывали тоже будь здоров, но жили как-то проще, спокойней. Накормил детей, сам поел, скотину покормил и слава Богу. А завтра? А завтра, как Бог даст, а эти… гребли всё под себя да для себя. Некоторые в деревне всё же завидовали им, но большинство нет… просто не любили и всё. Братья Ларионычи в школе часто дрались. Ваньке с Володькой от них тоже доставалось, с ними сладить было тяжело, если только всемером или даже десятерым на них навалиться, что ребята и делали. Но Ларионычи-братья отлавливали потом каждого, поодиночке, и дубасили будь здоров, никому не прощали, помнили обиды очень долго.

      Дохлый и Кривой подошли к деревне за полночь.

      – Зайдём со стороны сада, – предложил Дохлый.

      – У него собаки злющие, брёх подымут на всю деревню. Лучше с улицы, в окно постучим, – шёпотом ответил Кривой.

      Подошли к дому. Кривой постучал в окно, ближнее к крыльцу. В избе завозились, зажглась керосинка. Грубый, хрипатый мужской голос спросил:

      – Кого ещё там черти несут?

      – Ларионыч, это мы, Пупкинские, – тихо ответил Кривой. Скрипнула дверь избы, послышались шаги в сенцах, грохнул затвор, дверь в сенцы отворилась.

      – Ну… кто там, – Ларионыч держал керосиновую лампу левой рукой выше головы. В правой, аж до белизны в пальцах, сжимал топор.

      – Здорово живёте. Извиняй, что поздно, мы к тебе, погутарить, – поздоровался Кривой. Ларионыч опустил лампу, оглядел улицу, там ни души, только ветер тихо шумел в голых ветвях оскаря и у кого-то на дворе с голодухи жалобно выла собака.

      – Ну, проходите, раз пришли, – заметив обрез у одного из ночных гостей, он с силой вонзил топор в косяк входной двери. Прошли в избу, сняв шапки и перекрестившись на образа, гости сели на лавку за стол. Ларионыч принёс из горницы бутылку самогонки, заткнутую газетной пробкой, три стакана, из резного буфета достал хлеб, шмат сала, соль. Из загнетки печи достал ухватом и поставил на стол СКАЧАТЬ