Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина. Валерий Большаков

Чтение книги онлайн.

      9 апреля на Политбюро ЦК ВКП (б) обсуждался вопрос об аварийности в авиации Красной Армии. Положение было аховое – каждый божий день разбивалось по два-три самолета!

      Рычагову сделали справедливое внушение – дескать, виной всему «расхлябанность и недисциплинированность». Мало того, нарушителей никто даже не наказывает! И что же ответил молодой замнаркома?

      Вскочил, покраснел, да и ляпнул: «Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах!»

      Сталин стоял рядом, и для него эта выходка Рычагова стала плевком в лицо, самым настоящим личным оскорблением – вождь немало усилий затратил, «подтягивая» авиацию. И вдруг такая пощечина, да еще прилюдно!

      Иосиф Виссарионович постоял, помолчал.

      Пошел мимо стола, за которым сидели члены ЦК, развернулся, зашагал обратно в полной тишине. Вынул трубку изо рта, проговорил медленно и тихо, не повышая голоса: «Вы не должны были так сказать!» И пошел опять, справляясь с волнением.

      Дошагал, вернулся и повторил тем же низким спокойным голосом:

      «Вы не должны были так сказать, – сделал крошечную паузу и добавил: – Заседание закрывается».

      И первым покинул комнату.

      Что тогда думал Рычагов, неизвестно. Через три дня недоучку-главнокомандующего сняли и направили в Военную академию Генштаба: учись, студент!

      Сделал ли Павел Васильевич верные выводы в промежутке между будущим Днем космонавтики и 22 июня?

      Нет.

      26 июня Рычагова арестовали, а осенью расстреляли вместе с супругой, майором Марией Нестеренко, обвиненной в том, что «…будучи любимой женой Рычагова, не могла не знать об изменнической деятельности мужа»…

      Вот такая судьба.

      Запиликал телефон, и Жилин поспешил снять трубку.

      – Да?

      На том конце провода задышали, захлюпали носом, и стеклянный голос сказал:

      – Иван Федорыч? Алё!

      – Леся? – удивился и обрадовался Жилин. – Ты, что ли?

      – Добрый ранок, Иван Федорыч! Я…

      – А Панас где? Чего не звонит? Я-то думал, он меня первым поздравит!

      Леся расплакалась.

      – Помер папка…

      Ветеран нашарил притолоку двери на кухню и вцепился в нее.

      – Ах, ты… Когда?

      – Та учора! Як заснув, так и усэ… Сердце! Завтра хороним. Приезжайтэ, будь ласка!

      – Конечно, конечно, Леся! А как же!

      Послышались гудки, и Жилин осторожно повесил трубку, словно та была из хрупкого стекла.

      – Ах, ты…

      Иван Федорович покачал головой. Панас, Панас…

      От Курска до Берлина вместе дошли, в одной эскадрилье, крылом к крылу. А сколько раз спину друг другу прикрывали? Начнешь вспоминать, и сразу столько всего в голове проясняется. Война была долгая…

      Ветеран вздохнул. Ему очень не хотелось ехать на Украину. Очень! Но долг… Последний долг…

      Жилин СКАЧАТЬ