Мир Полудня (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пятьдесят раз, а пятьдесят пять или двадцать, и что только если бросать его очень долго и много, масло вверху окажется приблизительно в половине всех случаев. Я представил себе этот несчастный бутерброд с маслом (и, может быть, даже с икрой) после того, как его бросали тысячу раз на пол, пусть даже на не очень грязный, и спросил, неужели действительно были люди, которые этим занимались. Он стал рассказывать, что для этих целей пользовались в основном не бутербродами, а монетой, как в игре в орлянку, и начал объяснять, как это делалось, забираясь во все более глухие дебри, и скоро я совсем перестал его понимать, и сидел, глядя в хмурое небо, и думал, что, вероятно, пойдет дождь. Из этой первой лекции по теории вероятностей я запомнил только полузнакомый термин «математическое ожидание». Незнакомец употреблял этот термин неоднократно, и каждый раз я predstavlyal cebe большое помещение, вроде зала ожидания, с кафельным полом, где сидят люди с портфелями и бюварами и, подбрасывая время от времени к потолку монетки и бутерброды, чего-то сосредоточенно ожидают. До сих пор я часто вижу это во сне. Но тут незнакомец оглушил меня звонким термином «предельная теорема Муавра  –  Лапласа» и сказал, что все это к делу не относится.

      – Я, знаете ли, совсем не об этом хотел вам рассказать,  –  проговорил он голосом, лишенным прежней живости.

      – Простите, вы, вероятно, математик?  –  спросил я.

      – Нет,  –  ответил он уныло.  –  Какой я математик? Я флюктуация.

      Из вежливости я промолчал.

      – Да, так я вам, кажется, еще не рассказал своей истории,  –  вспомнил он.

      – Вы говорили о бутербродах,  –  сказал я.

      – Это, знаете ли, первым заметил мой дядя,  –  продолжал он.  –  Я был, знаете ли, рассеян и часто ронял бутерброды. И бутерброды у меня всегда падали маслом вверх.

      – Ну и хорошо,  –  сказал я.

      Он горестно вздохнул.

      – Это хорошо, когда изредка… А вот когда всегда! Вы понимаете  –  всегда!

      Я ничего не понимал и сказал ему об этом.

      – Мой дядя немного знал математику и увлекался теорией вероятностей. Он посоветовал мне попробовать бросить монетку. Мы ее бросали вместе. Я сразу тогда даже не понял, что я конченый человек, а мой дядя это понял. Он так и сказал мне тогда: «Ты конченый человек!»

      Я по-прежнему ничего не понимал.

      – В первый раз я бросил монетку сто раз, и дядя сто раз. У него орел выпал пятьдесят три раза, а у меня девяносто восемь. У дяди, знаете ли, глаза на лоб вылезли. И у меня тоже. Потом я бросил монетку еще двести раз, и, представьте себе, орел у меня выпал сто девяносто шесть раз. Мне уже тогда следовало понять, чем такие вещи должны кончиться. Мне надо было понять, что когда-нибудь наступит и сегодняшний вечер!  –  Тут он, кажется, всхлипнул.  –  Но тогда я, знаете ли, был слишком молод, моложе вас. Мне все это представлялось очень интересным. Мне казалось очень забавным чувствовать себя средоточием всех чудес на свете.

      – Чем?  –  изумился я.

      – Э-э-э… средоточием чудес. Я не могу другого слова подобрать, хотя СКАЧАТЬ