Мир Полудня (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      – Спокойной ночи,  –  ответил Быков и развернул очередную газету.

      Юрковский, не отрываясь от бумаг, небрежно сделал ручкой. Когда Юра вышел, Юрковский спросил:

      – Как ты думаешь, Алексей, что он еще любит?

      – Кто?

      – Наш кадет. Я знаю, что он любит и умеет вакуумно варить. Я видел на Марсе. А вот что он еще любит?

      – Девушек,  –  сказал Быков.

      – Не девушек, а девушку. У него есть фотография девушки.

      – Я не знал.

      – Можно было догадаться. В двадцать лет, отправляясь в дальний поход, все берут с собой фотографии и потом не знают, что с ними делать. В книгах говорится, что на эти фотографии нужно смотреть украдкой и чтобы при этом глаза были полны слез или уж, во всяком случае, затуманивались. Только на это никогда не хватает времени. Или еще чего-нибудь, более важного. Но вернемся к нашему стажеру.

      Быков отложил газету, снял очки и посмотрел на Юрковского.

      – Ты уже кончил дела на сегодня?  –  спросил он.

      – Нет,  –  сказал Юрковский с раздражением.  –  Не кончил и не желаю о них говорить. От этой идиотской канцелярщины у меня распухла голова. Я желаю рассеяться. Можешь ты ответить на мой вопрос?

      – На этот вопрос лучше всего тебе ответит Иван,  –  сказал Быков.  –  Он с ним все время возится.

      – Но поскольку Ивана здесь нет, я спрашиваю тебя. Кажется, совершенно ясно.

      – Не волнуйся так, Володя, печенка заболит. Наш стажер еще просто мальчик. Умелые руки, а любить он ничего особенно не любит, потому что ничего не знает. Алексея Толстого он любит. И Уэллса. А Голсуорси ему скучен, и «Дорога дорог» ему скучна. Еще он очень любит Жилина и не любит одного бармена в Мирза-Чарле. Мальчишка он еще. Почка.

      – В его возрасте,  –  сказал Юрковский,  –  я очень любил сочинять стихи. Я мечтал стать писателем. А потом я где-то прочитал, что писатели чем-то похожи на покойников: они любят, когда о них либо говорят хорошо, либо ничего не говорят… И я подался в космос.

      – Стихи ты писал и в космосе,  –  заметил Быков.

      – М-да-а,  –  сказал Юрковский, задумчиво улыбаясь.  –  А теперь вот не пишу. Прошла молодость. Да. К чему это я все?

      – Не знаю,  –  сказал Быков.  –  По-моему, ты просто отлыниваешь от работы.

      – Нет-нет, позволь… Да! Меня интересует внутренний мир нашего стажера.

      – Стажер есть стажер,  –  сказал Быков.

      – Стажер стажеру рознь,  –  возразил Юрковский.  –  Ты тоже стажер, и я стажер. Мы все стажеры на службе у будущего. Старые стажеры и молодые стажеры. Мы стажируемся всю жизнь, каждый по-своему. А когда мы умираем, потомки оценивают нашу работу и выдают диплом на вечное существование.

      – Или не выдают,  –  задумчиво сказал Быков, глядя в потолок.  –  Как правило, к сожалению, не выдают.

      – Ну что же, это наша вина, а не наша беда. Между прочим, знаешь, кому всегда достается диплом?

      – Да?

      – Тем, СКАЧАТЬ