Избранные сочинения в пяти томах. Том 2. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ забралась под одеяло, и ноги у них переплелись, как ветки дерева.

      Они не слышали, как скребутся мыши, как стучит колотушкой проснувшийся Рахмиэл, как скрипит непритворенная дверь. Мир лишился звуков, и ничего в нем не было, кроме темноты и семени.

      – Ты не боишься, Голда? – спросил он, очнувшись.

      – А чего мне бояться? – выдохнула она.

      – Сама знаешь.

      – А ты… ты боишься?

      – Да, – сказал он.

      – Напрасно.

      – Ты никогда не была сиротой, – сказал он, освобождаясь из ее объятий.

      – Я сирота, – сказала Голда.

      – Неправда, – возразил он. – У тебя есть сестры… и брат в Гомеле… и мать…

      – Бабы всегда сироты, – вздохнула Голда и лизнула его сосок.

      – Перестань, – рассердился он. – Стыда у тебя нет.

      – Если счастья нет, зачем мне стыд?

      – Бог нас покарает, – тихо произнес Ицик. – Ты, наверно, слышала: в местечке объявился какой-то человек. Говорят, что он посланец Бога.

      – Ты мой посланец, – жарко прошептала Голда и снова прильнула к нему. – На других мне наплевать. Ты мой бог.

      – Ступай к себе, Голда. Мне хочется побыть одному. Ступай.

      – Хорошо, хорошо, – уступила она. – Но ты не бойся. У нас никого не будет. Я не хочу тебя ни с кем делить. Даже с детьми. Пока ты мой – не хочу.

      Голда встала, поправила сорочку и бросила:

      – Все на мне рвется. Тело у меня такое. Спи!

      В дверях она обернулась:

      – А как он выглядит?

      – Кто? – не понял Ицик.

      – Ну тот… человек…

      – Маленький вроде… в бархатной ермолке, приколотой к волосам булавкой… Или прищепкой.

      – Наверно, какой-нибудь сумасшедший… в ермолке с прищепкой. Надо его накормить и проводить с миром. Я не люблю сумасшедших… хоть и сама сумасшедшая… В детстве – мы тогда жили в Гомеле – ко мне подошел один такой… правда, без ермолки, посмотрел в глаза и сказал: «Шлюха!» Мне было десять лет. Он гнался за мной… почти до самого Сожа и вопил: «Шлюха! Шлюха! Шлюха!» Меня потом только Ошер так называл – царство ему небесное!

      – Чего это ты вдруг вспомнила?

      – Не знаю. Спи!

      И Голда вышла на цыпочках, как будто там внизу спал ее муж, Ошер, который мог проснуться и уличить ее в измене. Она всегда так уходила – на цыпочках, и это поражало Ицика. Столько лет прошло после смерти Ошера, и надо же – в собственном доме как воровка.

      Наконец сон смилостивился и смежил ему веки. Ицику снилось, будто он стоит по пояс в воде, а водонос Эзер Блюм кричит ему с берега реки праотцев Иордана: «Ты чего, негодник, ведро потопил! Такое ведро потопил!» И он ныряет на дно, лихорадочно ищет и ничего не находит. Вынырнув из Иордана, он и проснулся. Солнце только позолотило небосвод, и его, как пасхальный пирог, залило глазурью: хоть бери и нарезай каждому.

      Ицик приоделся и, не позавтракав, зашагал в синагогу. Какой же на сытый желудок СКАЧАТЬ