Избранные сочинения в пяти томах. Том 2. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скорее убрался, потому что нагрянет молодой рабби Гилель и устроит ему взбучку. Молодой рабби – чистюля, синагога у него должна сверкать как лысина!

      – Помоями, – сказал пришелец. – И с ним вместе плакать я не хочу. От его слез воняет.

      – Я никогда не видел, как реб Ешуа плачет, – сказал ошарашенный служка.

      – И я не видел, – сказал пришелец.

      – Откуда же вы знаете?

      – Там, – незнакомец воздел палец к небу, – все известно. Мы заставим его заплакать, и ты подойдешь к нему, понюхаешь и убедишься, чем пахнут его слезы.

      Вроде бы говорил как нормальный, отметил про себя служка, а кончил как сумасшедший. Господи боже мой, столько времени потратить на сумасшедшего!

      – Мы заставим его заплакать, – снова пообещал пришелец и откланялся.

III

      Лихоманка трясла прыщавого Семена две недели. Целые две недели – от первой звезды шестого июля до первой звезды двадцатого июля – провалялся он на перине, набитой, казалось, не гусиными перьями, а языками пламени, лизавшими его с утра до ночи. Он метался, сбрасывал с себя одеяло, но приставленная к нему Морта, освобожденная от всех прочих работ по дому – стирки, мойки полов и посуды, – обнимала его своими тяжелыми, натруженными руками, укладывала, как дитя, и круглые сутки не отходила от его постели. Морта кормила его, поила лекарствами, а корчмарь Ешуа и его жена Хава боялись притронуться к сыну: если все заразятся, кто же будет водку разливать? Дважды из Германии приезжал пруссак в пенсне, переправлялся через Неман, осматривал больного, качал птичьей головой, совал, не пересчитывая, в карман новехонькие марки (у Ешуа водились не только рубли) и уезжал. Во второй раз он чуть не утонул, налетела среди бела дня буря, на самом стрежне перевернуло лодку, и служить бы по доктору поминки, если бы не плотогоны, вытащившие его из реки, как рыбу. Мокрый, перепуганный насмерть, он все-таки исполнил свой долг, отправился к больному и долго, нахохленный, сидел за ширмой, пока не высохли вещи и пока Морта не выгладила его подштанники, сорочку и пиджак в клетку. От брюк Ешуа он наотрез отказался – упаси бог от одежды еврея!

      Униженный ожиданием, немец торопливо ощупывал белый и упругий живот Семена, скользил пальцами вниз, мимо пупа, без всякого стеснения, и спрашивал:

      – Здесь не болит?

      – Не-е-е, – вздыхал Семен, содрогаясь от неловкости.

      – А здесь?

      – Не-е-е.

      – А что вы перед болезнью ели?

      Прыщавый Семен едва удерживал голову на плечах. Еще движение, и она упадет и расколется, как глиняный кувшин. А тут еще этот немец, эта рыба без чешуи, мучает его своими дурацкими вопросами.

      – Рыбу ел, – выдавил больной.

      – Какую? – не унимался доктор.

      – Речную…

      – Я спрашиваю: вареную или жареную?

      – Морта, скажи доктору, какую я ел рыбу, – обессиленно пробормотал прыщавый Семен.

      – Рыбу он, господин доктор, не ел. Он ел мясо с жареной картошкой, – сообщила СКАЧАТЬ