Я отвернулся и тут же получил смачный удар подушкой по затылку.
– Джейми, я не хочу хоронить тебя в закрытом гробу!
На последнем слове ее голос сорвался, и чувство стыда обрушилось на меня, как лавина. Я сел на кровати и поднял на Оливию полный раскаяния взгляд.
– Извини.
– Извини? – задохнулась она от возмущения и снова огрела подушкой по голове. – Думаешь, этого достаточно? В прошлом месяце я шесть часов помогала хирургу собирать раздробленную ногу и руку одного байкера. И знаешь что? У нас не вышло! Сначала пришлось отнять ногу, а потом руку, а потом началось общее заражение…
Она всхлипнула. Я протянул к ней руки, но она осталась на месте, смотря на них. Оливия задрожала, и слезы покатились по её раскрасневшимся щекам.
– У тебя красивые руки, Джейми… – между всхлипами выдавила она.
Стыд уже душил меня. Я откинул одеяло и поднялся с кровати, чтобы обнять сестру. На мне всегда были боксеры, спортивные штаны и футболка. Я привык к этому с детства, когда во сне еще скидывал с себя одеяло. Сколько бы родители не занимались модернизацией замка, здесь всегда стоял жуткий холод.
После секундного колебания Оливия прижалась к моей груди.
– Пообещай, что этого не повториться, – пролепетала она, вытирая нос о мою белую футболку.
– Обещаю.
– Самым дорогим поклянись!
– Это тобой, что ли?
Она усмехнулась сквозь слезы.
– Просто не делай этого больше никогда, ладно?
Наверное, разбейся я насмерть, родители бы переживали только о двух вещах: мама о платье для похорон, а отец о реакции СМИ. Но у Оливии разбилось бы сердце.
Я поцеловал её в лоб, покачивая из стороны в сторону в объятиях, как в детстве, когда ей снились кошмары, а я прибегал её утешить.
– Оли, давай уедем? Ну их, этих родителей. Я взял отпуск, у тебя закончилась ординатура. Может, махнем на Миконос и там отметим твой день рождения?
– Ты знаешь, какая там жара в августе?
– Не жарче, чем в этом аду. Ну хорошо, давай тогда в Эдинбург!
Она всхлипнула, потирая нос, и отпустила на шаг.
– Я не могу уехать.
У меня волосы встали дыбом на затылке. Значит, мне не показалось. Мы собрались у родителей не просто так.
– Что случилось?
– Я… я не собираюсь выходить на работу в частую клинику. Даже в Эдинбург обратно не вернусь.
– Ты решила бросить медицину? – в совершенной растерянности спросил я.
Оливия мечтала стать врачом с рождения. Она делала кардиограммы куклам, выписывала кроликам клубнику в качестве лекарства против глистов, заклеивала девяносто процентов моего тела пластырями от укусов комаров. И, конечно, мы все очень радовались, когда ей предложили работу в лучшей приватной клинике Шотландии.
– Нет! Ради этого я готова СКАЧАТЬ