Быстро обернувшись к мужчинам, Шереметьев ответил:
– С ними все в порядке, слава Богу. Возвращаемся в усадьбу, – скомандовал он, обернулся ко мне и протянул мне Анечку. – Подержи ее минуту, сейчас отдашь мне.
Я послушно взяла дочь, не зная, что делать. Но бежать куда-то дальше не хотелось. После всех слов мужа, его доброго отношения ко мне и того, что произошло, я поняла, что Палаша безбожно врала мне насчет графа.
Не был он убийцей и тираном, да и подонком тоже.
Потому мне надо было скорее все понять. Я решила все же поехать с мужчинами в усадьбу и уже там разобраться, что к чему. Ведь если граф не желал мне зла, то тогда жить под его покровительством было гораздо лучше и безопаснее, чем слоняться без денег с малышкой по дорогам. Все же мне следовало прежде всего думать о дочке и ее благополучии.
Шереметьев ловко запрыгнул в седло. Подъехал ко мне, склонился, протягивая руки. Я передала ему Анечку. Одной рукой он крепко прижал к себе дочь, а второй натянул поводья.
– Иван, отдай лошадь графине, – приказал граф. – И помоги ей сесть. Сам пешком ступай.
– Слушаюсь, Григорий Александрович! – угодливо сказал мужчина и, быстро спешившись, приблизился ко мне со своей лошадью.
Глава 15
Только с четвертой попытки мне удалось сесть в седло. По-мужски. И то, когда Иван почти подкинул меня вверх.
– Вы плохо себя чувствуете, барыня? – спросил недоуменно слуга. – На коня никак взобраться не можете.
– Да, не оправилась от родов, Иван, – объяснила я.
– Я уж так и понял, госпожа. Вы же у нас знатная наездница.
На это я промолчала. Да и что я могла сказать? Что за всю предыдущую жизнь я, Зинаида Алексеевна, ни разу не садилась на коня. И, естественно, никакой «знатной наездницей» тоже не была.
Благо граф со своими приближенными давно ускакали вперед и почти уже скрылись из виду.
Иван сунул мне в руки уздечку, а я поправила юбку, которая сильно задралась, обнажая до колен мои ноги в грязных белых чулках. Но это оказалось не самым страшным. Иван легонько стукнул по крупу коня, и лошадь побежала. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я испугалась и словно одержимая вцепилась в поводья, натягивая их и стараясь удержаться в седле.
Я не хотела показывать своего неумения и пыталась инстинктивно вспомнить, как ездить верхом. Ведь, как сказал Иван, Любовь была хорошей наездницей. Но мое тело хоть убей ничего не помнило. Я качалась в седле, то и дело съезжала вбок, ногами сжимала бока коня и дергала беспорядочно вожжи. Бедный конь подо мной не понимал моих команд и то замедлялся, то снова бежал.
Ко всему прочему я только сейчас поняла, что не понимаю, куда скакать и в какой стороне находится моя усадьба. Настоящая Любаша наверняка знала, иначе граф не оставил бы ее одну, а я нет.
Понимая, что так дело не пойдет и надо выкручиваться из очередной щекотливой ситуации, СКАЧАТЬ