И произошло то, чего я больше всего боялась. В десяти шагах от меня появился муж!
Он резко остановил жеребца у края трясины и быстро спешился.
– Стой на месте! Не двигайся! – крикнул он мне.
Трясина уже затянула меня по пояс. Я поднимала кричащую Анечку выше на руках, чтобы не замочить ее, боялась, что провалюсь сильнее. Малышка продолжала голосить. А у меня на глазах навернулись слезы.
Я понимала, что побег мой окончился жутко. Теперь меня даже не надо было убивать. Достаточно оставить в этой трясине. Оставалось только немного подождать. Наверняка мой благоверный так и намеревался сделать, стоя у кромки болотца на сухой траве. Он лихорадочно вертел головой по сторонам, что-то ища. Заходить в трясину он, естественно, боялся.
Кусая губы, я все же пыталась барахтаться, чтобы выбраться, но тяжелое мокрое платье тянуло все ниже.
И тут я увидела, как граф вытянул из ножен саблю. Я в ужасе охнула. Неужели он не собирался дожидаться, пока мы утонем, а прямо сейчас решил разделаться с нами. А что? Очень мило. Зарубит саблей, а трясина нас засосет, даже трупов не найти. Скажет, что не нашел и я где-то пропала. Прекрасный план освобождения от нелюбимой жены. Все эти жуткие мысли вихрем пронеслись у меня в голове.
Видимо, Шереметьев был готов даже броситься в болото, для того чтобы разделаться со мной.
– Граф, я согласна на развод! Не надо этого! – истошно завопила я.
Но муж на мои крики даже не обратил внимания. Он словно что-то искал взглядом.
В следующий миг Шереметьев торопливо приблизился к ближайшей тонкой невысокой березке и начал саблей рубить ее под корень. Он справился быстро, всего пятью ударами саблей. Затем срубил еще одну, потом третью.
Я непонимающе следила за супругом, испуганно и в слезах, не понимая, что он делает.
А он, всунув саблю в ножны, уже подтащил срубленные тонкие стволы к болотцу и проворно кинул их в жижу рядом с мной. Срубленные деревья легли между сухой травой и большой болотной кочкой всего в шаге от меня. Теперь я поняла наконец, что он делал.
Быстро встав на край этой опасной переправы из трех узких стволов, граф, словно эквилибрист, прошел сапогами по стволам в мою сторону. Под его весом срубленные деревца чуть осели в болотную жижу, но все же не утонули. Он намочил ноги до половины сапог.
Через миг достигнув меня и склонившись, дернул из моих рук кричащую Анечку, выпалив сквозь зубы:
– Дай сюда ребенка!
Я отметила, что его лицо бледно, а глаза мечут злобные молнии.
Я не смогла удержать дочку, а Шереметьев, легко подхватив малышку, быстро направился с ней обратно по стволам берез.
– Не надо! Не трогайте ее! – кричала я словно одержимая со слезами на глазах, понимая, что не могу ничего сделать, чтобы помешать ему.
Он СКАЧАТЬ