Отметив, что сын с любовницей исчезли в доме, свекровь приблизилась к дородной женщине и велела:
– Дайте мне ребенка, Агриппина Ивановна. Я сама позабочусь о нем.
Она бережно взяла на руки Анечку, заглядывая в ее личико. Та, видимо, все еще спала.
– Ступайте, подготовьте комнату для дитяти. Хорошо проветрите и после натопите детскую, – продолжала командовать мать Шереметьева.
– Слушаюсь, госпожа, – закивала экономка и засеменила в дом.
Свекровь же обвела глазами остальных слуг и строго спросила:
– А вы что глазеете? У вас что, дел нет?
Когда после окрика дамы все слуги быстро ретировались от парадного выезда и крыльца, женщина обернулась ко мне.
– Ну что ты там стоишь, девочка? Пойдем скорее в дом, тебе надо поскорее принять ванну и переодеться. Ты вся в грязи.
– Да, – согласилась я и быстро поднялась к ней по широким ступеням.
Когда я поравнялась с ней, женщина тихо сказала мне на ухо:
– Я молилась за тебя, милая. Хорошо, что ты благополучно разрешилась от бремени. И Гриша нашел тебя так скоро. – Она даже тепло улыбнулась мне. И тут же снова стала серьезной, опасливо оглядываясь по сторонам, словно боялась, что это кто-то увидит. – Ступай к себе, помойся, отдохни. Я позабочусь о твоем ребенке.
Я опять удивилась, понимая, что мать Шереметьева мне не враг и специально отослала всех слуг, чтобы сказать добрые слова. Или же она тоже играла? Но ее приветливое лицо выражало искреннее участие.
– Ее зовут Аня.
– Я позабочусь о нашей Анечке. А ты ступай, доченька, – снова очень тихо сказала мне женщина. – Я пришлю к тебе свою горничную, чтобы помогала. А то, вижу, Палаша твоя куда-то запропастилась.
– Это так, спасибо.
По велению свекрови я поспешила вместе с ней в дом. Ведь я и правда сильно продрогла в мокром платье.
Но меня терзали сомнения и множество вопросов.
Я уже ничего не понимала в этом семействе. Григорий менял свое поведение словно хамелеон. Любовница качала права, как заправская жена. А свекровь, которая должна была быть полновластной хозяйкой здесь, боялась при слугах открыто сказать мне доброе слово.
Куда же я попала? И как вести себя дальше?
Мы вошли внутрь, и я опять замерла в восхищенном замешательстве. Интерьер и внутреннее убранство особняка были ошеломляющими.
Огромный холл с бьющим посередине фонтаном, высоченные потолки, громадная лестница из черного мрамора, разбегавшаяся посередине на два крыла, хрустальная люстра, свисавшая с потолка. Все это кричало о богатстве и блеске владельцев усадьбы.
Около нас появился какой-то старичок в ливрее, и свекровь велела ему позвать некую Танюшу.
– И еще, Прокопий! – продолжала командовать свекровь. – Немедленно пошли кого за Аристархом Петровичем. Надобно осмотреть СКАЧАТЬ