– Салют? – переспросил Зина. – Это что, фейерверк в смысле?
Чих усмехнулся, но взгляд его переменился, посерьёзнел.
– Дилетант, значит… А что это ты всё у меня вынюхиваешь, а, Генералов? – глаза его становились всё острее, всё пристальнее вглядывались в Зину.
– Да не вынюхиваю я ничего. Это ты сам меня вроде как просвещаешь, – сделал невинное лицо Зина.
– Ну да, ну да, – пробормотал Чихиркин. – Ладно, базар между нами. Язык не распускай, понял?
Зина кивнул, и они разошлись в разные стороны. В раздевалке Зина взял свой пуховик и вышел на улицу. Он хотел идти искать подвал, о котором говорил Ваван, но, сделав нескольких шагов, остановился. Морозный воздух отрезвлял. Хотя Зина и не пил ни капли, но чувствовал он себя как-то неспокойно, словно что-то в голове или в сердце толкало его на необдуманные поступки. Хотелось унять эту внутреннюю дрожь, и он принялся размышлять.
«Стоит ли мне идти туда?.. Хотят травиться – пусть травятся. Вряд ли я смогу убедить кого-нибудь из них, что это плохо. Хм, даже смешно, ведь они и сами это знают не хуже моего… А может всё-таки удастся? Не Ступу, не Машину, не этих кентов, а Веру, только лишь её… Неужели она наркоманка? Не может этого быть. Пробовала, наверно, разок-другой, за компанию со всеми, но ведь не колется же… А если колется?» Он двинулся с места. Понадобилось немного времени, чтобы увидеть подсвеченную вывеску магазина «Снежинка», который, судя по толпящимся около него школьникам, сегодня делал неплохую выручку на пиве.
Зина обошёл дом и остановился у среднего подъезда. «Что им сказать? Как вести себя?.. Ладно, будь, что будет!» Войдя в подъезд, он прислушался к тишине и начал осторожно спускаться. Дверь оказалась плотно прикрытой, но не запертой. Он отодвинул её и проник в неприятную, тяжёлую темноту. Дрожь внутри него усилилась.
Воздух в подвале был сырой, пахло плесенью, где-то капала вода. Снаружи снег завалил подвальные окошки, поэтому тьма была кромешной, и Зину не оставляло ощущение, что он идёт с закрытыми глазами. «Эх, были бы спички, – пронеслось в голове. – Иногда пожалеешь, что не куришь…» Пробираясь по стенке, правой ладонью ощущая её шершавость, он куда-то завернул, потом сделал несколько неуверенных шагов, снова завернул. «Может быть, всё-таки не этот подъезд», – подумал, намереваясь уже повернуть обратно. И вдруг впереди себя, в конце просторного помещения, постепенно приобретающего смутные очертания, увидел сочащийся откуда-то сбоку слабый свет и тут же уловил неслышимые до этого человеческие голоса, смех.
Зина не хотел появляться неожиданно и поэтому, приближаясь к цели, топал как можно громче и даже несколько раз кашлянул. Действия его были услышаны, потому что внезапно всё смолкло и свет погас. Пришлось опять пробираться по стенке.
– Не бойтесь, это не облава! Это всего лишь я, – сказал он громко и как бы извиняясь.
Когда свет снова загорелся, и Зина проник наконец в небольшой освещённый закуток, лица всех присутствующих – растерянные, недовольные, любопытные – были обращены к нему. СКАЧАТЬ