Могло показаться, что предложение это прошло незамеченным. Зину никто не прогонял, но и внимания на него не обращали, общаясь вполголоса и хихикая исключительно между собой. Он понял: все ждут, что скажет Ступа. А она продолжала молча, бесцеремонно, из-под прищуренных век рассматривать Зину, медленно выпуская в его сторону струи табачного дыма. От этого неприятного взгляда некуда было скрыться. Зина заметил, как постепенно меняется в лице блондин Кеша – неужели возник повод для его беспокойства? «Да не собралась ли она…» – неуверенно подумал Зина и поспешил отогнать от себя эту мысль. Ступа выдержала приличную паузу, не переставая ощупывать его глазами, потом, как будто, отступила, ослабила взгляд и тихо, словно только для себя, уронила:
– Я не против…
– Ну ладно, Вжик, давай сюда план, куда ты там зашкерил? – сразу оживился, обратившись к дистрофику, крепыш с залысинами, прозвище которого, Дед, было очень для него подходящим.
Вжик достал из внутреннего кармана куртки специальным образом сложенный тетрадный листок, в котором был купленный у Чиха дурман, и наполовину пустую, смявшуюся папиросину, заполнить которую до конца ему помешал неожиданный гость. Расправив тонкую бумагу папиросы, Вжик скоро закончил дело, закрутил её конец, послюнявил и поджёг, жадно затягиваясь.
Кто-то нажал кнопку магнитофона. Оттуда понеслись под гром ударников какие-то истеричные вопли. Папироса пошла по кругу, запахло по-особенному – этот запах Зина слышал, подходя к закутку, но тогда он ещё не знал, что так пахнет горящая конопля. Вот и Вера сделала небольшую затяжку, проглотила дым и, немного помедлив, выдохнула его из себя, передав папиросу дальше. Очередь приближалась к Зиновию. Ступа снова упёрлась в него теперь уже не фривольным, но от того не менее внимательным взглядом. «Ну что ж, – подумал Зина, – коль напросился в чужую компанию – принимай её правила, или хотя бы сделай вид…», – и он взял протянутый ему Дедом окурок, но засмотрелся на свою испачканную побелкой ладонь.
– Ну давай, не тормози, классная дурь, – заторопил Вжик.
Ему, по-видимому, жалко было смотреть, как впустую тлеет столь драгоценный товар.
– Затянись поглубже и задержи в себе, насколько сможешь, – учила Машина.
– Давай-давай, – подзадоривала Ступа, – жизнь так коротка, что глупо отказывать себе в удовольствиях.
«Она может стать ещё короче», – подумал Зина и затянулся. Горячий горький дым обжёг горло, и он сразу закашлялся. Вжик вырвал у него бычок, ещё разок присосался к нему и отдал Кеше, а сам принялся освобождать от табака и следом набивать коноплёй ещё одну папиросу. В это время Дед рассказал какой-то бородатый анекдот, от которого все покатились со смеху и долго не могли успокоиться.
– Фу, надоело ваше железо, – сказал Ступа, нажала на «стоп» и магнитофон замолчал, – уж лучше «депеш».
Она СКАЧАТЬ