Он помнил каждый эпизод того жаркого августовского дня: водитель попросил у него сигарету, выдохнув дым, сказал об Эльчибее, который приснился ему ночью: «Покойный был очень хорошим, добрым, настояшим человеком. Как только проснулся утром, тут же побежал в мечеть и попросил прочитать за его упокой…»
После этих слов водитель растроганно умолк и до конца поездки больше не произнес ни слова. Когда они наконец-то добрались, он сказал таксисту: «Не горюй, брат!» и вышел из машины. Однако поднимаясь по лестнице, еще раз представил себе сильно расстроенного таксиста в кепке и подумал, что Корифей – брат ли, враг ли, черт его знает! – как всегда, прав: убить веру хуже, чем убить самого человека!
Глава девятая
– Не сбивай камнем птицу, брат, сжалься!..
Если честно, борьба Эльчибея не была борьбой за птицу в небе, а скорее, борьбой за камень, брошенный с земли.
Что бедному еще оставалось?!
Подобно птице в небе, несчастный, постоянно был вынужден защищаться от камней тех злодеев, что были на земле и прожил всю свою жизнь, загородившись щитом своего победоносного предка,[7]вместе того, чтобы атаковать его мечом.
Ну, в самом деле, что ему еще оставалось?!
Но это было знакомое зрелище: на пне расколют еще много поленьев, что и случилось; много будет тех, кто, схватив топоры да тесак, обрубят ветви упавшего дерева, и таковых действительно оказалось немало.
Да, как ни крути, траурное зрелище, описанное Мирзой Джалилом сто лет назад, и сто лет спустя выглядело так же, как тысячелетний мертвец: Велихан был тем же ханом, то есть, сильным на руку угнетателем, а Новрузали тем же подданным, то есть, быстрым на ноги угнетенным.
…На завтрашний митинг на Главной площади столицы, что состоится без разрешения мэрии ровно в 17.00 по бакинскому времени – «кровавый и решительный» бой, на который он собирался пойти с Джахангиром Фатихом[8] (провинциальным философом, собравшим вокруг себя единомышленников и проповедующим справедливость!), чье настоящее имя толком не знал – он отправлялся вовсе не затем, чтобы воскрешать каких-то мертвецов, нет конечно. У него давно иссякли все надежды, что в застывшей ультраравнодушной атмосфере что-нибудь да шевельнется; он был вменяем и не настолько наивным, чтобы, видя примитивную картину тысячелетия, как на ладони, предаваться глупым мечтам…
Сцена была та же: знакомая сцена, где каждый взял в руки камень, чтобы подбить птицу в небе!
Да и битва была той же тысячелетней битвой – за сытое брюхо!
Просто наступила некая «арабская весна», то и дело говорили о свежем революционном духе: из-за того, что с четырех сторон величайшей святыни мусульман царило СКАЧАТЬ
7
Имеется в виду поэт и легендарный полководец, основатель династии сефевидов Шах Исмаил Хатаи (1487–1524)
8
Прямое значение пафосного псевдонима: Покоритель Мира