На память узелки. Рецензии, эссе, письма. Лариса Миллер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ грустно! Как легко переходит из мажора в минор и обратно! Впрочем, именно так поступает сама жизнь, виртуозно меняя лады и регистры. Открыв книгу Натальи Ванханен, я на первой же странице прочла:

      Сегодня ночь не глубока

      и звезд не полон съезд,

      а значит, съест меня тоска

      и жить мне надоест.

      Но я не дам себя сожрать

      до самого конца:

      открою чистую тетрадь,

      налью себе винца.

      И напишу, как мир сердит,

      как пуст его объем,

      как счастлив тот, кто ночь не спит

      и мучается в нем.

      Тоска сожрёт, мир пуст, но «как счастлив тот, кто ночь не спит и мучается в нем». Поверить в это помогает и летучий стихотворный размер, который, не давая увязнуть в тоске, заставляет читателя лететь в объятья счастья, притаившегося в предпоследней строчке.

      Наталья Ванханен – пограничник. Она отлично чувствует себя на границе веселья и отчаянья, ада и рая. Её ангел – «ангел дураков» (таково название книги) – помогает ей не впадать ни в уныние, ни в эйфорию.

      Бездарно, пошло день прожит,

      и всё обещанное – мимо.

      А в небе крылышко дрожит —

      одна шестая серафима.

      Вот это крылышко (именно крылышко, а не крыло) и спасает, извлекая из мрака и позволяя нырнуть «в свет многоочитый». «Крылышку», которое к тому же составляет «одну шестую серафима» доверяешь куда больше, чем крылу, а «ангелу дураков», куда больше, чем просто ангелу. Вообще у этого поэта интересные покровители. Например, «старая собачка с седою бородой». Точнее, поэт и собачка держатся друг за дружку: поэт защищает и опекает собачку, а та, в свою очередь, утепляет жизнь поэта.

      Сквозь зной и снег, уже который век,

      идёт щенка несущий человек —

      основа, сердцевина бытия,

      надежда мира и любовь моя.

      Здесь появились не характерные для Ванханен высокие слова: надежда мира, любовь моя. Но в основном ей удивительно удаётся улыбаться уголками губ и впроброс говорить об очень важных вещах.

      Прожитое именье

      и прожитая жизнь —

      вся сила в ударенье,

      за это и держись.

      Держись за эту кроху

      среди больших зверей,

      за всё, что ближе вздоху —

      за дактиль и хорей,

      за взлёт и два провала,

      взлёт и один провал,

      и плавай, где бывало,

      сам Пушкин проплывал.

      Держись за эту качку,

      пока ревёт прибой,

      за старую собачку

      с седою бородой,

      что на ступеньках жёстких

      проводит белый день

      во двориках московских,

      где – помнишь? – всё сирень.

      Держись за эту кроху, держись за эту качку, то есть за то, из чего состоит жизнь. Я вообще не очень понимаю зачем нужна философия, когда есть мудрая поэзия, чей лёгкий слог проникает прямо в душу. Хотите о бессмертии? Пожалуйста:

      Воробей

      Не похожий, инакий, иной,

      наделённый кликухой обидной,

      младший брат, желторотый, дурной,

      из себя СКАЧАТЬ