Преступница стоящая перед судом. Что бы сказал отчим? А мама?
– Вперед! – ее толкнули к скамейке, огороженной полированными перилами. Место обвиняемого. Амадин послушно засеменила туда. Присела, стараясь не смотреть на зал, залитый неровным светом солнечных лучей, пробивавшихся через витражи на окнах.
Под ребрами нарастала муторная тяжесть, в голове шумело, а глаза то и дело застилала пелена. Где-то сбоку противно скрипел по бумаге грифель. Амадин обернулась и с удивлением заметила художника, который набрасывал портреты попавших на скамью подсудимых.
Девушка бы и дальше рассеянно озиралась. Но стук молотка заставил ее опомниться. Председательствующий судья объявил о начале слушания ее дела.
– Обвиняемая…
Амадин не обращала внимания, что он говорил, со все возрастающим изумлением рассматривая мужчину в темной мантии. Бесспорно, она видела его раньше, но не могла вспомнить где. Внезапно второй судья пробормотал что-то, председатель повернулся, и Амадин чуть не вскрикнула, вспомнив, где она имела сомнительное счастье лицезреть этого человека. Салон Шуаз!
Позабыв о своем положении, девушка уставилась на судью. Тот же разрез глаз, выпирающая вперед нижняя челюсть, нижняя губа толще верхней. Сомнений не оставалось – перед ней был любитель выпрашивать наказания у строгой нянюшки. Амадин даже пожалела, что тогда оказалась присоединиться и отхлестать его по рыхлому заду. Возможно, это уберегло бы ее от дальнейших неудач.
Какой-то человек с бокового стола тем временем зачитал обвинения. Похоже следователь из Блодетта, мстя за отказ, не постеснялся приукрасить и без того впечатляющие "подвиги".
Амадин заметила, что зрители притихли, а некоторые смотрят на нее с суеверным ужасом.
– …признаете себя виновной?
Вопрос отрезвил.
– Я?
Муторная тяжесть за грудиной нарастала, браслеты начали снова болезненно покалывать запястья, реагируя на бушующую внутри нее магию, но это уже не имело значения.
Судья похоже был склонен иронизировать и отпустил шутку по поводу ее места в зале. Попроси ее повторить сказанное, она едва ли смогла бы. Но общий презрительный тон и основную мысль уловила.
Виновна ли она? О да! Ей нечего терять:
– Разумеется! – Выпалила Амадин и добавила, перекрикивая толпу. – Но лишь в том, что прилежно училась в то время как другие…
Она понимала, что она на грани срыва, что ее несет, но остановиться уже не могла. Девушка всхлипнула, ее сразу же прервали.
– … усугубляете наказание… – донеслось до нее. Этот человечишка пытался урезонить ее грозя наказаниями? Перед глазами промелькнули сцены в доме Шуаз, и голос судьи грозящий ей тут в реальности наложился на поскуливание пресмыкающегося мужчины, умоляющего о порке.
– Наказание? – спросила она с самой издевательской интонацией. – СКАЧАТЬ