Берег Утопии. Том Стоппард

Чтение книги онлайн.

      Александр. Ну, в таком случае я готов дать благословение господину Пушкину, если он, конечно, переживет свою жену.

      Михаил (Александре). Пушкин тебе стихов не писал, в отличие от Виссариона… (Белинскому.) Это ничего, это же не тайна, мы все читали.

      Татьяна. Вы, наверное, думаете, что мы ужасные люди. Вы, должно быть, жалеете, что приехали…

      Белинский. Нет, напротив. Здесь все как во сне… (С удивлением.) А вы ведь тут живете! Потерянные вещи из другой жизни возвращаются вам в чреве карпа.

      Александра. Он говорит бог знает что.

      Белинский. Но ведь это правда.

      Татьяна. Но как же ваш ножик очутился внутри карпа?

      Варенька. Кто-то, должно быть, бросил его в пруд, а карп увидел и проглотил.

      Александр. The moon is up and yet it is not night; Sunset didvides the sky with her…[17] (Белинскому.) Вы читаете по-английски?

      Михаил. Нет, не читает.

      Татьяна. Виссарион собирается прочесть нам свою новую статью – это самое замечательное событие за всю историю Прямухина. Подумать только, теперь ее напечатали в “Телескопе” и читают сотни людей… а мы были тут, когда он ее писал, чернилами из нашей старой бронзовой чернильницы, как самое обычное письмо…

      Любовь. И о чем же ваша статья?

      Белинский. Так, ни о чем. Рецензия на книгу.

      Татьяна. Статья о том, как мы завязли между восемнадцатым и девятнадцатым столетиями.

      Михаил. Ну, Татьяне это, конечно, уже известно. Что ж, просвети нас, Белинский.

      Белинский. Я ее после ужина прочту.

      Михаил. После ужина я могу быть занят более приятными вещами.

      Варенька. Кто завяз?

      Татьяна. Россия! Завязла между сухой французской философией разума и новым немецким идеализмом, который все объясняет. Расскажите, Виссарион.

      Михаил (перебивая). Все довольно просто. Во всех извечных вопросах естественных наук возобладал разум, и эти умники во Франции решили, что проблемы общества, морали, искусства можно решить с помощью системы доказательств и экспериментов, как будто Господь Бог, наш создатель, был химиком, или астрономом, или часовщиком…

      Александр (теряет терпение). Бог и есть все это. В том-то и дело.

      Михаил подчиняется авторитету главы семьи. Белинский не замечает предупреждения.