Кладбищенский сторож. Светлана Герцог

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ их на барабан. Звук получился беспомощный, но кнут умел воспитывать и не такому.

      Через некоторое время он даже с радостью, давно забытой, принимался за свою обязанность. Мощная вибрация, исходящая от барабана, вместе с гулким густым звуком погружала его в какое-то пограничное состояние, что-то между явью и сном. Он покидал пределы судна и погружался в бессознательное: какие-то интересные непонятные образы проходили перед его внутренним взором и было ощущение что вот-вот и откроется, что-то большее, чем просто истина. Но оно ускользало, оставляя его наедине с более привычными, но очень болезненными образами. Он чувствовал вместо палочек в руках рукояти плуга, босые ноги погружались в мягкую ароматную землю, а усталые плечи жгло солнце, но это было счастье во всей его неприхотливой простоте. Он поднимал голову и там на краю поля видел женщину в развевающемся легком платье. Она ждала его, чтобы накормить обедом: его ждала похлебка и свежий хлеб и еще, кроме воды либо молока, его ждала ласкающая нежность в ее взгляде, которая заряжала его сильнее, чем еда и питье. Он буквально тряс головой, пытаясь избавиться от воспоминаний, он давно запретил себе вспоминать, слишком много боли это приносило и от безысходности хотелось рвать свое тело, чтобы не саднило в горле от слез, чтобы не болело внутри от отчаяния.

      Он никогда не был воином. Ему не нравилось разрушать, не нравилось участвовать даже в детских шуточных потасовках, которые сплошь и рядом происходили в деревне. Каждый из его друзей бредил подвигами достойными легенд, а ему больше нравилось закатное солнце и запах свежескошенной травы он любил наблюдать за небом и оживленной жизнью птиц, любил землю в ее естественной неповторимой красоте.

      Иногда ему казалось, что именно за эту любовь ему было даровано любить и быть любимым такой прекрасной женщиной, как его жена. И его любовь не угасала, не становилось принадлежностью одного человека, она становилась все больше и больше, распространяясь на все вокруг. Он безмерно любил своего ребенка, и прижимая его к груди, ощущал щемящий восторг от простого прикосновения его рук к своей шее. Он испытывал любовь и радость ко всему, что его окружало. Наверное, потому у него ладилось все, за что бы он не брался, будь то работа или деревянная игрушка для ребенка, пел ли он песню или рассказывал, собравшимся во дворе детям, истории предков – все приносило удовлетворение и покой.

      Поэтому, когда пришли вассалы за пушечным мясом, он был растерян, как ребенок, и никаких мыслей о сопротивлении у него даже не возникло. Страх нейтрализовал все мысли, прочно угнездившись внутри.

      Набранные из его деревни мужчины взбудоражено обсуждали будущие победы, а он не мог даже осознать, что ему придется кого-то убивать. Он в полной прострации шагал в строю, и толи на счастье, толи на беду, в первом же бою его взяли в плен. И среди сотен таких же горемык в тесной клетушке доставили на невольничий рынок в Константинополь. Даже после полуголодного путешествия он все равно выделялся на фоне других: широкоплечий, высокий, поэтому был быстро СКАЧАТЬ