Последнее дело Холмса. Артуро Перес-Реверте

Чтение книги онлайн.

      – Давно? – спросил я.

      – Трупное окоченение, – ответил Карабин. – Значит, она провела здесь всю ночь.

      Мадам Ауслендер, неподвижно сидя на топчане, созерцала тело.

      – Самоубийство? – осведомился я.

      Доктор, переглянувшись с хозяйкой отеля, которая оставалась бесстрастна и безмолвна, ответил не сразу, а с запинкой:

      – Весьма вероятно. Дверь и окно были закрыты, а дверь, кроме того, приперта стулом.

      – Приперта? – удивился я.

      – Да. В двери имеется замок, но ключа никогда не было, запирали на засов. Несчастная подтащила стул, чтобы… Не знаю. Наверно, чтобы дверь была закрыта и чтобы сохранить приватность.

      – Приватность?

      – Не знаю, насколько это подходящее слово… Но другого пока не подыскал.

      Краем глаза я заметил, что по лицу Фокса бродит смутная улыбка сообщника.

      – Запертое помещение, – сказал я.

      Испанец, уловив мою мысль, кивнул. Ситуация была мне знакома по моим фильмам, а ему – по его романам: труп находится там, куда никто не мог войти и откуда никто не мог выйти. На первый взгляд – очевидное самоубийство.

      – Дверь открыла Эвангелия? – спросил я.

      – Нет, подойдя к павильону, она заглянула в окно. Увидела Мендер и бросилась сообщить нам.

      – И не входила?

      – Нет.

      Фокса показал на стул, стоявший у двери:

      – А кто же его отодвинул?

      – Сам сдвинулся, когда мы с мадам Ауслендер толкнули дверь.

      Я взглянул на хозяйку отеля, кивавшую на слова доктора:

      – Это вы перерезали веревку?

      – Нет. Когда вошли, все было так, как сейчас.

      – То есть Эвангелия обнаружила несчастную не в петле, а уже на полу?

      – Да.

      – Веревка могла порваться, когда самоубийца билась в последних судорогах, – предположил Малерба.

      – Могла.

      Я смотрел, как продюсер с дымящейся сигарой в пальцах склоняется над телом. Мы с Пьетро Малербой знакомы уже лет пятнадцать. Невысокий, коренастый, рано поседевший; глаза, прорезанные чуть вкось, напоминают о тех варварах, чьи орды много веков назад прокатывались по Италии. Во всем остальном он римлянин до мозга костей: настоящий пират с прочным положением в обществе и в финансовых кругах. Для него в мире существуют только – перечисляю в порядке убывания – кино, телевидение, деньги и секс.

      – Ее ударили по голове, – сказал я.

      Сказал без нажима, как бы вскользь. Очевидность травмы и вызвала этот холодный комментарий стороннего наблюдателя, однако все воззрились на меня, словно осмысливали важную информацию. Полагаю, что сейчас я, вписанный в прямоугольник света из окна, в раздумье склонивший над трупом костистое, СКАЧАТЬ