Дрёма. Игорь Васильевич Горев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ потом по этим струнам. А прислушаешься – гудит и пусто, будто в деке гитарной. Ты сам сначала песней стань. А…, – папа укрыл меня одеялом, – не слушай ты меня брюзгу, спокойной ночи.

      Мама утром плачет:

      – Не понимает нас с тобой папанька. Не жалеет. У других и машины и дачи, жены королевами живут.

      Я тут же вспомнил «снежную королеву» из мультика – жуть холодная. Неужели мама не понимает, что королевы из кусочков льда слеплены. Сверкают инеем, холодят и только, самодовольная жизнь холодильника. Мама, неужели ты хочешь быть холодильником?

      «Младенческое сознание, дитя неразумное», – это, в очередной раз, обо мне, и в очередной раз сказано с умным видом, поправляя очки на переносице, цитируя чужие мысли. Эти мысли застыли давно и превратились в идолов. Идолу что – стоит, не шелохнется, принимает жертвы. Что ж не буду с ним спорить (очки, возможно, не зря носят – заслужено), замечу лишь: то, что между папой и мамой вырастает пропасть, я заметил задолго до образования первой трещинки. Задолго до умудрённых жизнью бабушек и дедушек. Задолго до очкастых психологов. У них опыт! Так его пережить нужно, захлёбываться и обжигаться тем опытом. А кто растворен в стихиях? Для устья исток не загадочное далёко – река.

      Я загрустил. Папа, как всегда, играл со мной, отвлекал и веселил, но мы уже тревожно прислушивались к отдалённым раскатам грома. Прислушивались и ждали, когда тучи затянут солнечное небо.

      Был дождливый зимний вечер. Чёрное небо запуталось в тучах и сверху, то нервно барабанили капли по карнизу, то призрачно летели большие белые хлопья снега. Тяжёлые и мокрые.

      Я, прислонясь лбом к стеклу, тоже плакал – слякоть за окном проникла в нашу квартирку – за стеной, на кухне ругались мои родители. Я слушал и понимал: солнце ночью зажигают такие чудаки как мой отец. Зажигают сначала в своей груди и потом вынимают его наружу и тьма, отступает. Но и чудаки устают бесконечно зажигать и доставать из-за пазухи солнца – в груди всё выжжено давно. Чудакам, как и всем прочим людям, требуются лечебные снадобья и целители.

      Мне заранее было известно, что я останусь с мамой, этот мир куда прозрачнее, чем он сам себе представляется в зеркале, облачаясь в пышные наряды, примеряя венцы и мантии судей, позируя и красуясь.

      * * *

      Теперь мы с мамой живём в просторном доме имеющим целых три этажа и столько комнат, что о них, по всей видимости, часто забывали в суете, и они сумрачные, запылённые и затхлые, подолгу дожидались хоть какого-нибудь присутствия живого существа. Ну, или хотя бы призрака. Зачем столько комнат?

      Вначале и я задавался таким вопросом, с опаской приоткрывая очередную загадочную дверь и заглядывая внутрь. Вот человека определяют, что он жив не по наличию кожи, причёски и одежды, а по дыханию и по делам его. Прекрати человек дышать и творить все начинают плакать и человека хоронят. Такой представлялась мне жизнь.

      Я рос и начинал понимать, что людям свойственно заблуждаться. Они считают, если заготовить побольше дров, то так будет надёжнее и теплее. СКАЧАТЬ