Дрёма. Игорь Васильевич Горев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уступить. Такой он мой папа.

      Когда приходили папины знакомые или он собирался на работу, с ним происходила разительная перемена. Папа вздыхал, поднимался с колен, гладил меня по волосам и начинал застёгивать пуговицы. Глаза становились, нет, не грустными, но в них угадывалась некая досадная грустинка-соринка: а это надо? Кого он мне напоминал в такие минуты?.. Потерянного человека. Только поймите меня правильно, не того, кто тычется в разные стороны и не знает, куда ему направиться. Уж точно нет. Он сам потеря. Бесценная! Так инвалид остро чувствует недостачу руки или ноги. Он, конечно, проживёт и без потери, но верни ему недостающую часть тела, он возблагодарил бы тогда небеса, и радость его была искренна… (Дети читают книгу, написанную задолго до них, вот откуда у них знание об инвалидах.) Снова отвлёкся… ах, да – это отца моего, однажды, потеряли на Земле и когда снова обретут, будут радоваться.

      Папа застёгивался, обязательно нагибался ко мне и, виновато улыбаясь, произносил:

      – Такая жизнь, Дрёмка.

      И тогда мы с ним терялись, остро ощущая потерю. Зато когда он возвращался, радости не было предела.

      – Может так надо тут на Земле, Дрёма, чтобы обрести, нужно потерять? Не знаю, не знаю. С тобой я не чувствую себя ущербным. Каким стал с тех пор, как порвалась связь с детством, моим детством. Теперь я цельный как никогда. Странно, – папа задумался, разглядывая ярко-красный автомобильчик, – я играю в детские машинки, а они, там, на улице, по-взрослому рулят. Я их не давлю, Дрёма, а они так и норовят помять, искорёжить, сбить на обочину. Так, по их мнению, они утверждаются в жизни… – Папа пожал плечами, – а мне их искренне жаль – калеки. Они давно и безвозвратно утеряли то, что мы с тобой обретаем каждый день. Можно иметь сколько угодно больших машин и сотни лошадей под блестящим капотом и никогда не догнать одну ма-аленькую мечту. Имя которой – любовь.

      Папа поставил красный автомобильчик на пол, расстегнул пуговицу и опустился на корточки:

      – Ну что, поехали!

      – Надо заправиться.

      – Как никогда верно. Тогда курс на кухню!

      «Детство, детство, где ты, где ты…» В телевизоре кривлялся и пел какой-то певец. Мама готовила и подпевала. Я послушал и удивился, как его можно слушать – тоска, а не песня, волчья воющая тоска непонятно о чём: вою, потому что вою. Тоска, правда, заводная, так и хочется сплясать. Мне подарили игрушку, человечка, чьи руки и ноги дёргают верёвочками. Дёрг-дёрг, он и начинает плясать. Заводной певец и себя издёргал и других осчастливил. Мама, детство не плясун, отплясало и откланялось: веселитесь дальше сами. Детство это воздух, без которого дышать не сможешь. Знаю, знаю, как всегда наставительно заметишь: и взрослые дышат. А помнишь, мы как-то раз посещали дедушку в больнице, а рядом ещё кто-то лежал и тяжело сопел в маску, возле него стоял кислородный баллон. Он дышал и жил. В последнем я, впрочем, сомневаюсь. Я замахал рукой на телевизор, выключи, мама, он обманывает. Мама наклонилась, но не услышала:

      – Будем СКАЧАТЬ