Дрёма. Игорь Васильевич Горев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тот, кто олицетворял добро и, значит, был «нашим» по всем знакам различия. На защиту избиваемого пленного бросился Ваня-старлей.

      – Не трогайте его!

      – Да ты чего, старлей, он Лёшку!..

      – Отставить!

      Из-за хрупкой спины Вани, тяжело хрипя, затравленно выглядывал одним глазом пленный, второй разглядеть за сгустком крови было невозможно.

      – Старлей, не бери греха на душу, отступись. Я за Лёшку знаешь… до конца пойду.! Он мне другом был! По-хорошему прошу, уйди.

      – А ты бы хотел быть сейчас на его месте? Ты что ли не стреляешь в ту сторону!

      – Да мне насрать на ту сторону, понял старлей. Мой друг Лёшка был на этой. На этой! А вот ты на какой?

      Лёшку любили все – он скрашивал своей хриплой гитарой промозглые вечера. Три аккорда, но пел… душа оттаивала, и посреди хмурой зимы, нечаянно вспоминалась озорная весна. Однажды он пел прямо посреди боя. Вот взял просто так – и запел. Никто ж не знал, что они с радистом последний спирт перед этим употребили. Комполка ругнулся, когда узнал: «Без связи могли оставить, черти…» – и оценил пение – представил к награде.

      Лёшку любили все. Ваню спасли звёзды на погонах и слава «Иоанна»:

      – Да чего его, идиота слушать!

      Ваню кто-то сильно толкнул сзади, он потерял равновесие и упал. Тут же ловко набросили вонючий тяжёлый брезент на голову, пару раз въехали по почкам «для науки, молчи, дурак, когда все хотят», – и вопящего, извивающегося и беспомощного оттащили в сторону, ощутимо больно пиная для острастки. Когда бледного Ваню, отпустили, он с трудом освободился от брезентовой темноты и с трудом поднялся. В голове шумело, отбитые почки ныли и обиженно покалывали в боку: мог бы и промолчать!

      Старшина примирительно протянул руку:

      – Что же вы так неаккуратно, товарищ старший лейтенант, нужно под ноги смотреть, так и убиться недолго. Мы с ребятами испугались за вас.

      Ваня молча взял протянутую кепку и пошёл туда, где в грязи умирал человек с перерезанным горлом. Назвать то, что он увидел человеком, можно было с натяжкой. Измазанная глиной форма, слипшиеся волосы – дёргающийся в конвульсиях комок грязи, когда-то вдохновлённый рождением и вот теперь мучительно возвращающийся в привычное состояние. Жизнь, иссякающей вязкой струйкой крови, покидала тело пленного, стекала в лужу, где смешивалась с бурой жижей.

      Где грязь, где жизнь и была ли вообще жизнь в этом липком бесформенном коме, с бледным пятном там, где когда-то было живое лицо. Я в аду, я в аду! – Ваня не скрывал тогда своих слёз:

      – Что же мы творим с вами, ребята? Что мы творим! Вы… мы – все грязь! Какая же мы грязь!

      – Утрись, старлей, что ты как тряпка. Он сам напоролся на нож. Нечаянно споткнулся. Сам видишь – глина, и очень скользко…

      Позавчера.

      Как стереть и эту память, а? Чтобы детство, что теперь воскресло СКАЧАТЬ