Переписка. Письма митрополита Анастасия И.С. Шмелеву. Иван Шмелев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ценная для европейских правительств! Это страшно. Но это может быть. И еще в большей степени, ибо европейские правительства теперь как бы санкционировали ремесло – пролитие крови и дали даже поощрение, выразив сожаление, что… утрачен великий мастер!

      Я знаю, что стыд у европейских правительств давно утрачен и их не проймешь, и не удержишь от непотребства. Но важно утвердить факт, – факт молчаливого пособничества и даже официального соболезнования, что работа специалиста… Академия наук – что! Там все прогнило, там – рабы ползучие, и они могут и не то еще написать, не только о кончине «незаменимого деятеля», оказавшего большие услуги делу науки вообще (?!), но и – больше. Но когда русский народ слышит (а ему в уши прокричат!), что Европа сочувствует… миллионам убийств, и он в душе думает, ну, значит, вали, ребята, бей… когда придет пора, Европа посочувствует! – это омерзительно, чудовищно и страшно. Ибо он тоже во время своей революции будет это делать и приведет миллион доводов, что он вправе делать так, ибо страдал, ибо можно, ибо… Европа не только позволяла, но и сочувствовала, выражала соболезнование, что «машина» стала. Как бы ни опоганивались все, мы здесь что-то храним (мы знаем – что) – и мы должны сказать.

      Простите, я очень смущен, отравлен, пишу смутно. Ваш Ив. Шмелев.

      [Приписка:] Да, надо проверить, действительно ли принесли соболезнование! От Академии – Слово. Суб. 24. VII. № 216.

      Пришлю семена укропа, из России, для Павлы Полиевктовны.

      6 июня 1927 г.

Sèvres

      Дорогие друзья Павла Полиевктовна и Антон Владимирович,

      Замотался всячески. Простите, что не собрались. Не урекайте! Куча всяческих embarras*! Но дело не в визитах. Вы знаете, что сердце наше – Ваше. Напишите, что Вам надо в «Vieux Boucau»57! Съезжу – пригляжу. Когда, надолго ли, что, за сколько, какие условия? Целуем и посылаем горячий и сердечнейший привет.

      Антон Владимирович! Отношение ко мне «Борьбы за Россию» меня удручило. Так нельзя делать дело, бросаться писателями. У меня душа не принимает и руки опустились. Мотивы Сергея Петровича58 непонятны мне и до сего дня. Это уже – упрямство. При свидании у Антона Ивановича Деникина он заявил, что будет напечатано «Письмо казака»59 хотя бы в приложении, – не выполнил. Это уже – что?! Вот почему я ничего больше не рискую посылать. Отбита охота.

      Прошу вернуть мне рукопись.

      –

      Деловая часть – кончена.

      –

      Желаю Вам обоим скорей обрести спокойствие от всех крючьев и дерганий Парижа. Ваш сердечно Ив. Шмелев.

      Жена целует и просит ради Бога извинить, едва ходит от хлопот: и хозяйство, и я, и Ives. Живем, как в дыму, – столько забот (и мел-ких, убивающих!).

      9. VI. 1927.

      Дорогой Антон Владимирович, пишу на отъезде, кратко. СКАЧАТЬ