Александр I. Дмитрий Мережковский

Чтение книги онлайн.

      – Вот именно.

      – Тут, по-вашему, он и сидит?

      – Пожалуй, что так.

      – Ну, поздравляю, черта за хвост поймали!

      – Договорились до чертиков!

      Из гостиной вышел Якубович, прислушался и вдруг вспылил неизвестно на кого и на что; должно быть, как всегда, обиделся умным разговором, в котором не мог принять участия.

      – Нам о деле нужно, а мы черт знает о чем…

      – Слушайте! Слушайте!

      – О каком же деле?

      – А вот о каком. Государь всему злу есть первая причина, а посему, ежели хотим быть свободными…

      – Ну, полно, брат, полно. Знаем, что ты молодец, – успокаивал его Рылеев.

      – Закройте хоть форточку, а то квартальный услышит! – смеялся Одоевский.

      – Ничего, подумает, что мы переводим из Шиллера, упражняемся в благонравной словесности.

      – Если хотим быть свободными, – продолжал Якубович, не слушая и выкрикивая с таким же неестественным жаром, как давеча о своих кавказских подвигах, – то прежде всего истребить надо…

      – Папенька! Папенька! Лед пошел! – закричала, вбегая в комнату с радостным визгом, Настенька, маленькая дочка Рылеева, такая же смугленькая и востроглазая, как он. – На Неве-то как хорошо, папенька! Мосты развели, народу сколько, пушки палят, лед пошел! Лед пошел!

      Так и не досказал Якубович, кого надо истребить. Все занялись Настенькой. Батенков наклонился, расставил руки, поймал ее, обнял и защекотал.

      – Сорока-воровка кашку варила, на порог скакала, гостей созывала, этому дала, этому дала…

      – А вот и не боюсь, не боюсь! – отбивалась от щекотки Настенька. – Батя, а батя, спой-ка «Совочку»…

      Батенков присел перед ней на корточки, съежился, нахохлился, сделал круглые глаза и запел сначала тоненьким, а потом все более густым, грубым голосом:

      И хлопал себя руками по ляжкам, точно крыльями, и притопывал ногами тяжело, неповоротливо, медлительно, так что в самом деле похож был на большую птицу.

      Настенька тоже прыгала, топала и хлопала в ладоши, заливаясь пронзительно-звонким смехом.

      Когда кончил песенку, схватил ее в охапку, поднял высоко над головой – сова полетела – и опустил на пол. Девочка прижалась к нему ласково.

      – Дядя – бука! – указала вдруг на Якубовича, который свирепо поправлял черную повязку на лбу, неестественно вращал глазами, делал роковое лицо и действительно был так похож на «буку», что все расхохотались.

      Якубович еще свирепее нахмурился, пожал плечами и, ни с кем не прощаясь, вышел. Рылеев увел Голицына в кабинет.

      – Ну что, как? Нравится вам у нас?

      – Очень.

      – А только молодо-зелено? Детки шалят, деток – розгою? Так, что ли?

      – Я этого не говорю, – невольно улыбнулся Голицын тому, что СКАЧАТЬ