Кровь хрустального цветка. Сара А. Паркер

Чтение книги онлайн.

      Рордин сверлит ее взглядом, не мигая, напряженный момент тянется так долго, что Дольси увядает на глазах. На висках Говарда собираются бусинки пота, взгляд мечется между Рордином и помощницей.

      – Все хо…

      Рордин заставляет меня осечься.

      – Орлейт прямо высказала пожелание, а ты нагло пропустила его мимо ушей. Если не желаешь остаться без работы и жилья в замке, предлагаю тебе поменять фасон. Живо.

      Дольси приседает в реверансе так быстро, будто у нее подкосились колени.

      – Да, владыка. П-простите, владыка.

      Она возвращается к работе, поправляет ткань на моем бюсте дрожащими руками, и я захожусь шипением, когда острый укол заставляет меня отшатнуться, держась за левую грудь.

      – Ай!

      – Вон!

      Уничтожающий тон Рордина вызывает буйство движений: Говард поспешно толкает на выход бледную Дольси – с прижатой к губам ладонью, позабывшую про подушечку для булавок, что остается валяться на полу.

      Рордин выдерживает мой взгляд, пока дверь не щелкает, закрывшись за обоими портными, и я остро ощущаю, как его грудь поднимается и опускается в том же ритме, что и моя. Он тихо цокает языком, прежде чем стремительным шагом направиться к столу с кувшином и хрустальными бокалами. Рордин наполняет один водой наполовину, затем смотрит на него, молчаливый и неподвижный, пока мое сердце бьется где-то в горле.

      Я понимаю, во что может перерасти этот момент. Чувствую, как тяжесть этой возможности давит мне на грудь, мешает дышать.

      И тот внутренний голос вновь кричит, что надо бежать.

      Рордин прочищает горло и, развернувшись, идет ко мне.

      Наверное, я дура… но я любопытная дура. И этого еще никогда не происходило лично. Нас всегда разделяла дверь, эдакая маска, скрывающая суть деяния.

      Рордин останавливается, лишь когда мы рядом настолько, что дышим одним воздухом, – лицом к лицу, глаза в глаза, на грани чего-то запредельного.

      Между нами впервые нет никакой двери. Ничего, кроме разреженного воздуха, полного смеси наших запахов.

      – Позволишь?

      Да, прошу.

      Киваю, отказываясь моргать, когда Рордин оттягивает вниз край ткани, словно уголок книжной страницы.

      Каждых вдох приближает мою грудь к его прохладе, каждый выдох – вновь ее отдаляет, как перетягивание каната, которым я ежедневно занимаюсь внутри себя.

      Частичка меня хочет быть ближе, остальное знает, что мне нужно держаться, на хрен, подальше, что Рордин – это океан, который хлынет в легкие и утопит, если я в него упаду.

      Рордин опускает взгляд, ледяной и пристальный, он останавливается на округлой груди и мельчайшей точечке боли, достаточно глубокой, чтобы выступила бусинка крови.

      Я должна знать.

      Голова склоняется, соски твердеют, плоть так сильно предвкушает его прикосновение, что становится неуютно.

      Кожу дразнит прерывистый выдох.

      Моргаю СКАЧАТЬ