Фарфоровый солдат. Матиас Мальзьё

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Они оба идут с нами в домик-курятник.

      – Pipélé! Pipélé! Kom, Kom![5] – приговаривает бабушка и бросает курам зерно.

      Домик величиной чуть больше большого почтового ящика, хорошенький, хотя и окружен грубой сеткой от лис. Хотел бы я уменьшиться еще сильнее и поселиться в нем. Я стал бы смотрителем яиц, жарил бы с быстротой молнии вкусные яичницы, принимал роды у кур, тут было бы мое царство. Войну в своем курятнике я бы запретил и научился бы кукарекать, как заправский петух.

      Идем по лугу. Кругом цветы, смотрю на них, и такое странное чувство… Особенно тюльпаны… точно такие же, как на одной твоей фотографии, и точно в том же месте.

      Смотри не упади в воронку, говорит мне бабушка. Это яма диаметром метров десять и глубиной метра два. Всюду мелкие камешки, грязь, но кое-где между ними отрастает трава. Еще немного – и можно будет играть в футбол.

      Мы обходим всю ферму, а я засматриваюсь на лес, в котором ты когда-то гуляла. Сейчас бы побежать туда со всех ног, влезть на верхушку каждого дерева и так устать, чтобы уснуть и спать, пока меня не разбудит папа. Скажет, что мне приснился дурной сон, и все станет так, как раньше.

      Бабушка представляет мне всех обитателей фермы: шесть свиней, четыре коровы и два вола – Штоль и Май. Бабушка шутит: они будто бы обижаются, если путают их имена. Небось не первый раз повторяет эту шутку.

      Вот бы их оседлать и удрать в лес. Сбежать, как ты когда-то сбегала на свиданья с папой. Эту историю я слышал сто раз от всех домашних. Я бы поднялся на плато Лежере и разгуливал в светлячковом лесу. Чему-то радоваться, пусть даже совсем невозможному – как-то странно. Странно думать о чем-то веселом. Вся радость заржавела, и я забыл, как вообще это бывает.

      Мы вернулись в гигантскую кухню. Скрип двери, потом тишина, и тикают часы. А больше ничего. По-моему, слишком долго. Сразу столько вещей, к которым надо привыкнуть. Бабушка подходит к какой-то деревянной штуковине, украшенной резным аистом в гнезде, в нее вставлено что-то вроде компаса. Она барабанит кончиками пальцев по стеклу, и стрелка идет вверх.

      – Завтра ясно! – говорит она, но быстро умеряет свой восторг, сообразив, что я этой хорошей погодой воспользоваться не смогу.

      Ясно, хорошая погода, а ты смотри на нее из окна, как будто болеешь. Я пытаюсь представить себе весы и уравновесить хорошее и плохое.

      Так делать учила меня ты, тогда это касалось чего-то не очень важного, и у меня не очень-то получалось. Мне нужно было время, чтобы улеглась злость. Папа говорит, что я чемпион мира по вспыльчивости. Вскипаю как молоко. Когда на меня такое находит, я как в тумане и сам себя не помню. Так быстро становиться таким тупицей – это надо уметь! Сейчас мои нервы набрякли от печали. Но я с ужасом жду, когда пробьется боль.

      В данный момент все хорошее, что я мог бы положить на весы, – это вещи невидимые: какие-нибудь воображаемые звери или воспоминания. Вот я и вспоминаю, и если вспомнится что-то слишком уж радостное, так что захочется плакать, начинаю думать СКАЧАТЬ