Избранное. Мудрость Пушкина. Михаил Осипович Гершензон

Чтение книги онлайн.

      Вы нас уверили, поэты,

      Что тени легкою толпой

      От берегов холодной Леты

      Слетаются на брег земной

      И невидимо навещают

      Места, где было все милей,

      И в сновиденьях утешают

      Сердца покинутых друзей;

      Они, бессмертие вкушая,

      Их поджидают в Элизей,

      Как ждет на пир семья родная

      Своих замедливших гостей…

      Но, может быть, мечты пустые —

      Быть может, с ризой гробовой

      Все чувства брошу я земные,

      И чужд мне будет мир земной;

      Быть может, там, где все блистает

      Нетленной славой и красой,

      Где чистый пламень пожирает

      Несовершенство бытия,

      Минутных жизни впечатлений

      Не сохранит душа моя:

      Не буду ведать сожалений,

      Тоску любви забуду я…{121}

      Что до сих пор таилось и нарастало в Пушкине, то теперь созрело: он сознательно понял свое коренное, не навеянное со стороны отношение к вопросу о загробной жизни. И это отношение оказалось не простым, а двойственным: «верить не могу пленительной мечте», то есть мечте о бессмертии личности, – и в то же время «меня ничтожеством могила ужасает». Истина предстала взору – невозможно отвергнуть ее, но вид ее столь страшен, что нет сил и принять ее. Это раздвоение души, мучительный раздор между мыслью и чувством, проходит отныне скорбной нотой через все творчество Пушкина. Я сказал уже: в свою зрелую пору он больше не рассуждает на эту тему – он только утверждает коротко; и утверждает он попеременно то «низкую истину» безверия, то «нас возвышающий обман» веры, который он до конца не мог и не хотел погасить в себе.

      Итак, мы найдем в его поэзии два ряда заявлений, один отрицательный, другой положительный, во всей их полярной противоположности. О примирении между обоими, разумеется, не могло быть речи. И так как оба ряда исходили из подлинного грунта его души, то оба начинаются еще задолго до эпохи его самосознания, то есть 1822–1823 годов, и на всем своем протяжении беспрестанно скрещиваются и перемежаются, как две свитые нити. Поэтому нет никакой надобности сопоставлять тот и другой хронологически. Я приведу их раздельно, сперва отрицательный.

      «К молодой вдове» 1816 г. Желая ободрить молодую вдову, смущенную во время свидания воспоминанием о муже, он говорит:

      «Гроб юноши», 1821 г.