Улан Далай. Наталья Илишкина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мой брат ему приемным отцом был. Ждал мальчишка, что отец с войны японскую шашку ему привезет. А отец не вернулся. И мать приемная вдобавок при родах померла. Разрешиться не смогла. Столько молила – но не отмолила свои грехи перед бурханами.

      – Учите мальчика грамоте. Я вас учу, а вы – его. Займите его голову.

      – Спасибо за совет, учитель-бакша.

      – Читайте дальше, – сказал Кануков.

      – «Настал покос. Нас в покос застал мороз». Какой летом мороз? Учитель-бакша, кто эту азбуку написал? – Баатр взглянул на обложку.

      – Очень хороший человек. Вахтеров. Он за всеобщую грамотность. – Кануков понизил голос. – Его два года назад из Москвы выслали. И учителем дальше оставаться запретили.

      – Городской, наверное? – предположил Баатр. – Не знает, что в покос мороза не бывает.

      – Острый у вас ум, уважаемый Баатр, – похвалил Кануков.

      Баатр смутился от похвалы, подвинул книгу поближе к себе.

      – «Век живи – век учись. Наука – не мука. Наука – не скука. Наука – сила». Вот вы, учитель-бакша, науку постигли, а силы нет. Вон какой худой. Даже усы не выросли.

      – Дались вам мои усы, – с досадой отозвался Кануков. – Вот если бы вы знали, что аренда вашей земли стоит семь рублей за десятину, отдали бы по семьдесят копеек?

      – Семь рублей?! Быть того не может, – не поверил Баатр.

      – Вы не знали и отдали по семьдесят копеек. А Шульбинов знал и передал вашу землю в аренду хохлам по семь рублей. И купил на выручку сеялку и косилку. У кого сила?

      – Не я землю в аренду отдавал, а мой покойный брат, – пояснил раздосадованный Баатр.

      – Но он и свой, и ваш надел отдал, так?

      – Да, но брат же старший, он и решал.

      – А вы знаете, что по закону его пай отдельно, а ваш пай – отдельно? И никто без вашей подписи не может отдать вашу землю в аренду. Так что Шульбинов распоряжается вашим наделом незаконно, потому что вы о законе не знаете. Так что, знание – сила?

      – Сила! – вынужден был признать Баатр. – Но настоящий калмык не может поступиться честью и жить, как Шульбинов.

      – Вот вы грамоте научитесь, я вам дам кое-какие книги. Вы слышали про Кровавое воскресенье? Сколько царь невинных людей расстрелял? – перешел на шепот Кануков.

      Баатр взглянул на царский портрет. Печально-осуждающе смотрели с покоробленного, растрескавшегося портрета серые, почти прозрачные глаза русского царя на затылок учителя Канукова. Как может он, безусый юнец, осуждать деяния святого человека, выше которого нет на земле, не считая Далай-ламы? Царю с высоты трона виднее, кого казнить, кого миловать. Слышал Баатр, что студенты хотели царя убить, но спрятался самодержец в своем дворце, схоронился, уцелел под защитой казаков.

      – Все, что я хочу, – письма про брата прочитать, – отрезал Баатр.

      – Ладно, – обронил Кануков и ткнул пальцем в страницу. – Давайте дальше.

      – «Вожу навоз на возу». Это еще зачем?

      – Навозом землю удобряют, чтобы урожай был лучше. СКАЧАТЬ