Бела + Макс. Новогодний роман. Игорь Кочкин

Чтение книги онлайн.

      Никто и никак, помнится, не отреагировал на Борькин вызов. Это было опасно – во-первых. Это никак не согласовывалось с духом времени – во-вторых. Все почему-то из кожи вон лезли, чтобы их поступки и мысли согласовывались с духом времени.

      Повезло или не повезло тогда Борьке? Левитин, предположим, – исключение. Он – не в счёт.

      А сколько т. н. не-совков купались в иллюзиях о закордонных молочных реках и кисельных берегах, заглотив наживку мифа о капиталистическом изобилии (в виде модной импортной тряпки, в виде потрёпанной (или непотрёпанной) иномарки, в виде сказочного быта, увиденного из окна туристического автобуса, в виде сытой и беззаботной жизни в условиях частной собственности (святое!), свободы предпринимательства (святое!) и свободы слова (святое святых!)? Таких было не счесть.

      Мы (карта не так легла) никогда не питали иллюзий, что есть на земном шарике некие заповедные, райские уголки, где у людей не жизнь, а сплошной праздник, где всё находится в космической гармонии. Ни раньше, ни теперь. (Не повезло?)

      Борька по этому поводу выражался образно:

      – Что там, что здесь – один хрен. Только вид сбоку!

      Относительно того, кто правит мiром, у нас сомнений тоже не было. Ни раньше, ни теперь.

      Как это было объяснить отцу?

      Как объяснить, что политика – это такая игра? Игра опасная и игра азартная, где главные действующие лица пребывают в самодовольной уверенности, что от них может что-то зависеть: выход из тупика или преодоление краха.

      Это почти как в руской сказке: Змею Горынычу рубят голову, а на её месте вырастают новые зубастые пасти. Однако оптимизма в призывах политического бомонда не становится меньше: пропасть почти рядом (не за горами), давайте дружными рядами – шагам марш на встречу «со счастьем»!

      Советско-коммунистический тупик был предопределён. И крах – предопределён.

      И никакие самые изощрённые инъекции не спасли бы инфицированный синдромом саморазрушения организм.