– Выходи. Тут недалеко осталось.
– А веревка зачем? – спрашиваю я.
– Велено привязать тебя к дереву, чтобы не сбежала, пока он не придет.
– Кто – он? – пугаюсь я.
– Волк. Страшный серый волк, – серьезно отвечает водитель и начинает тянуть меня за руку из машины.
На этом я просыпаюсь в тишине нашей супружеской спальни. Игорь спит, укрывшись одеялом с головой, за окнами только занимался серый рассвет, а я…
Борюсь с собой, чтобы не броситься к батарее между четвертым и третьим этажом и не проверить – вдруг там и правда спрятан телефон, на котором меня ждет сообщение от Германа, что я ему нужна?
И все-таки не выдерживаю. Ощущая себя полной дурой, спускаюсь пешком, не дожидаясь лифта. Разумеется, никакого телефона за батареей нет. Выхожу на улицу и вызываю такси – наверное, отзвуком кошмара и затаенной надеждой, что таксист отвезет меня в лест к страшному серому волку и можно будет перестать беспокоиться обо всем этом треше.
Мой телефон в сумке начинает вибрировать, и я долго роюсь, совершенно ничего интересного от него не ожидая.
Но он еще умеет удивить.
– Привет, – сдавленным голосом говорит в трубке Полина. – Что ты сегодня делаешь?
– Работаю, – честно отвечаю я, закрывая глаза и позволяя холодным волнам страха пройти через меня и молясь, чтобы они не содрали с меня шкуру.
– А, точно… – убито отвечает она, и я слышу в ее голосе плывущие нотки опьянения. – А вечером? Давай встретимся и выпьем, Лан, а? Я не могу больше это все… одна.
Я закрываю динамик телефона и хрипло смеюсь, выталкивая из горла каркающие звуки в потолок машины. Чувствуя себя слишком безумной для этого мира.
Если я поеду бухать с Полиной – история повторится и Герман вернется?
Нет, в этот раз все иначе. В этот раз она знает, что у него есть любовница и разговоры будут вовсе не о том, как прекрасно быть замужем и ни о чем не беспокоиться.
Может быть, мне и надо поехать. Посмотреть на то, какую боль я причиняю человеку, который ничего плохого мне не сделал. Прочувствовать ее до конца – и продержаться еще двадцать восемь дней. И еще двадцать восемь. И еще тысячу, две, три тысячи дней без Германа.
А там, глядишь, отпустит.
– Давай в шесть рядом со мной, – говорю я Полине. – Я скину адрес.
И все-таки, когда я кладу трубку, одна маленькая и слишком умная часть меня шепчет на ухо – ты ведь согласилась не для того, чтобы удержаться. Ты согласилась, чтобы узнать, что происходит с Германом.
Как бы мне ни хотелось себя обмануть – перестать слышать эту часть не получается.
Сейчас. Чего ему не хватало?
Когда-то давно я думала, что жизнь – очень простая штука.
Вот правильные поступки – а вот неправильные.
Просто СКАЧАТЬ