Соборяне. Повести и рассказы. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

      – Что все эти школы? канитель!

      – Я и сама это нахожу, – осмелилась вставить хозяйка.

      – Да, разумеется; субсидии ведь не получаете?

      – Нет; какая ж субсидия?

      – Отчего ж? другие из наших берут. А это, вероятно, ваш фруктик? – вопросил он, указав на вошедшего нарядного Ермошку, и, не ожидая ответа, заговорил к нему:

      – Послушайте, милый фруктик: вели-ко, дружочек, прислуге подать нам умыться!

      – Это вовсе не сын мой, – отозвалась сконфуженная хозяйка.

      Но Термосесов ее не слышал. Ухватясь за мысль, что видит пред собой хозяйского сына, он развивал ее, к чему его готовить и как его вести.

      – К службе его приспособляйте. Чтобы к литературе не приохочивался. Я вот и права не имею поступить на службу, но кое-как, хоть как-нибудь, бочком, ничком, а все-таки примкнул. Да-с; а я ведь прежде тоже сам нигилист был и даже на вашего мужа сердился, что он себе службу достал. Глупо! отчего нам не служить? на службе нашего брата любят, на службе деньги имеешь; на службе влияние у тебя есть – не то что там, в этой литературе. Там еще дарования спрашивают, а тут дарования даже вредят, и их не любят. Эх, да-с, матушка, да-с! служить сынка учите, служить.

      – Да… Но, однако, мастерские идут, – заметила Дайка.

      – Идут?.. Да, идут, – ответил с иронией Термосесов. – А им бы лучше потверже стоять, чем все идти. Нет, я замечаю, вы рутинистка. В России сила на службе, а не в мастерских – у Веры Павловны. Это баловство, а на службе я настоящему делу служу; и сортирую людей: ты такой? – так тебя, а ты этакой? – тебя этак. Не наш ты? Я тебя приневолю, придушу, сокрушу, а казна мне за это плати. Хоть немного, а все тысячки три-четыре давай. Это уж теперь такой прификс[71]. Что вы на меня так глазенками-то уставились? или дико без привычки эту практику слышать?

      Удивленная хозяйка молчала, а гость продолжал:

      – Вы вон школы заводите, что же? по-настоящему, как принято у глупых красных петухов, вас за это, пожалуй, надо хвалить, а как Термосесов практик, то он не станет этого делать. Термосесов говорит: бросьте школы, они вредны; народ, обучаясь грамоте, станет святые книги читать. Вы думаете, грамотность к разрушающим элементам относится? Нет-с. Она идет к созидающим, а нам надо прежде все разрушить.

      – Но ведь говорят же, что революция с нашим народом теперь невозможна, – осмелилась возразить хозяйка.

      – Да, и на кой черт она нам теперь, революция, когда и так без революции дело идет как нельзя лучше на нашу сторону… А вон ваш сынишка, видите, стоит и слушает. Зачем вы ему позволяете слушать, что большие говорят?

      – Это совсем не мой сын, – ответила акцизница.

      – Как не сын ваш: а кто же он такой?

      – Мальчишка, слуга.

      – Мальчишка, слуга! А выфранчен лихо. Пошел, нам умыться готовь, чертенок.

      – Готово, – резко ответил намуштрованный Ермошка.

      – А что же ты давно не сказал? Пошел СКАЧАТЬ