Соборяне. Повести и рассказы. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стало мне жаль деревянной церковки. Чуден и светел новый храм возведут на Руси и будет в нем и светло и тепло молящимся внукам, но больно глядеть, как старые бревна без жалости рубят!

      – Да что и хранить-то из тех времен, когда только в спички стучали да карликов для своей потехи женили.

      – Да; вот заметьте себе, много, много в этом скудости, а мне от этого пахнуло русским духом. Я вспомнил эту старуху, и стало таково и бодро и приятно, и это бережи моей отрадная награда. Живите, государи мои, люди русские, в ладу со своею старою сказкой. Чудная вещь старая сказка! Горе тому, у кого ее не будет под старость! Для вас вот эти прутики старушек ударяют монотонно; но для меня с них каплет сладких сказаний источник!.. О, как бы я желал умереть в мире с моею старою сказкой.

      – Да это, конечно, так и будет.

      – Представьте, а я опасаюсь, что нет.

      – Напрасно. Кто же вам может помешать?

      – Как можно знать, как можно знать, кто это будет? Но, однако, позвольте, что же это я вижу? – заключил протоиерей, вглядываясь в показавшееся на горе облако пыли.

      Это облако сопровождало дорожный троечный тарантас, а в этом тарантасе сидели два человека: один— высокий, мясистый, черный, с огненными глазами и несоразмерной величины верхнею губой; другой – субтильный, выбритый, с лицом совершенно бесстрастым и светлыми водянистыми глазками.

      Экипаж с этими пассажирами быстро проскакал по мосту и, переехав реку, повернул берегом влево.

      – Какие неприятные лица! – сказал, отвернувшись, протопоп.

      – А вы знаете ли, кто это такие?

      – Нет, слава Богу, не знаю.

      – Ну так я вас огорчу. Это и есть ожидаемый у нас чиновник князь Борноволоков; я узнаю его, хоть и давно не видал. Так и есть; вон они и остановились у ворот Бизюкина.

      – Скажите ж на милость, который же из них сам Борноволоков?

      – Борноволоков тот, что слева, маленький.

      – А тот другой что за персона?

      – А эта персона, должно быть, просто его письмоводитель. Он тоже знаменит кой-чем.

      – Юрист большой?

      – Гм! Ну, этого я не слыхал о нем, а он по какой-то студенческой истории в крепости сидел.

      – Батюшки мои! А как имя мужу сему?

      – Измаил Термосесов.

      – Термосесов?

      – Да, Термосесов; Измаил Петров Термосесов.

      – Господи, каких у нашего царя людей нет!

      – А что такое?

      – Да как же, помилуйте: и губастый, и страшный, и в крепости сидел, и на свободу вышел, и фамилия ему Термосесов.

      – Не правда ли, ужасно! – воскликнул, расхохотавшись, Дарьянов.

      – А что вы думаете, оно, пожалуй, и вправду ужасно! – отвечал Туберозов. – Имя человеческое не пустой совсем звук: певец «Одиссеи» недаром сказал, что «в минуту рождения каждый имя свое себе в сладостный дар получает». Но до свидания пока. Вечером встретимся?

      – Непременно.

СКАЧАТЬ