– Да, – он поцеловал её в лоб. – Благодарю тебя.
Ольшанка почувствовала себя так, будто её окатили дёгтем. Она едва сдержалась, чтобы не отпрянуть и не побежать в мыльню, чтобы там тереть кожу до крови. Поймав себя на этой мысли, княжна усмехнулась: сердце уже всё решило, значит. Напишет она Ягрэну, поблагодарит его и попросит поддержки, а Юркеш пусть тонет в болотной тине вместе с пером, зельями и тоской по лесу или лесной девке. Пусть сдыхает, раз ему так угодно, на пару со старым князем.
Княжна с облегчением вышла из комнаты. Запах можжевельника и хвои вился где–то рядом, заставляя Ольшанку решительно шагать прочь. Княжич говорил сладко, обнимал тепло, только в мыслях его плавало нечто нечистое, если не сказать чуждое. И этого Ольшанка не могла простить Юркешу. За любовь к другой он непременно поплатится, и не золотом, а кровью. Так решила она, дочь князя Холмогорского, мудрого и уважаемого правителя. Ни одной безродной девке не сравниться с ней. И обижать себя Ольшанка тоже не позволит.
Она вспомнила, как стояла на перекрёстке с зажженной свечой, и усмехнулась: хорошо, княжна! Княжич ворожит, она – не лучше, в то же болото подалась, только её заклятие хватает цепко. Чувствовала Ольшанка, что сработало – услышали обитатели перекрёстков её просьбу и взялись за дело. И не ей стоило бояться пахучих трав да колючей темноты.
7.
Они покидали деревню верхом на лошадях. Лыцко не нашёл в себе сил встать на рассвете, разбудить Зулейку и рассказать ей о встрече с русалкой. Он смотрел на ковыль, которая вилась вдоль дороги, на лошадиную гриву и спрашивал себя: не о том ли он мечтал в господарском доме? Если да, то почему на душе совершенно невесело? Хотелось оглянуться, посмотреть на густой лес, но он давно уже исчез с горизонта.
Разные мысли крутились в голове. Лыцко вспоминал Мажанну, её взгляд, чешуйки на бледной коже. Вряд ли дочь Водяного решила его проведать от скуки. Может, чародей спохватился? Вернулся, узнал, что они с Зулейкой ушли, пришёл в ярость и захотел напугать, чтоб вернулись в господарский дом. Ему нравилось верить в это, и Лыцко охотно принял свои догадки за правду.
Он пустил коня в галоп и усмехнулся. До чего славной казалась поздняя пшеница! Колосья вились на морозном ветру, окружённые полынью и кустарниками. Иногда возле последних можно было заметить грибы. Большие и рыжие. Ещё попадались яблони, почти опавшие, но ещё не растерявшие остатков красоты. Как же сильно приглянулась Лыцку степь! Словно он родился ради этого. И ведь скачет не абы к кому, а к самому княжичу, если Яремче не врёт.
Далёкий господарский дом почти забылся, словно он вырвался из кошмара и наконец–то проснулся, став собой. Лыцко надеялся остаться при княжиче, сослужить службу, а там и до славы недалеко. Он почти ничего не знал о Ягрэне и его делах, но хотелось верить, что они с Зулейкой попали на нужную сторону. Впрочем, не лыком шит: сам всё разузнает со временем, а после решит. Никто не сдержит СКАЧАТЬ