Она знала: очнувшись, Юркеш разозлится. Он захочет вылить свою ярость и будет искать её. Нет, Марена не могла того допустить. Она исчезнет, сольётся с остальными и растворится так же внезапно, как появилась в тереме. Никто не увидит и не узнает лесной девки. Да, кто–то будет её искать. Возможно, сам Юркеш пошлёт людей на поиски. Но никто из них не найдёт её, даже ворожеи Ольшанки здесь не помогут. Их Марена тоже чуяла. Пусть ищут, роют землю носом, а она взлетит на птичьих крыльях и сольётся со степным ветром.
Стоило ухнуть филином, как служанки и служки словно замерли, кто–то дрожащими руками проделал крест и зашептал о недобрых знаках. Птичница ехидно усмехнулась и полетела далеко за пределы княжьего двора. Хорош был приём, только не для неё такая жизнь. Слишком совестливой оказалась. Глупо получилось. Если господарь узнаёт, то засмеёт ей и заставит вычищать горшки с золой две седмицы, а то и больше.
С высоты все дома казались Марене ладными. Сухие листья кружились у холодной земли. Шумели кроны деревьев, провожая осень. Где–то лесовик, прислужник Лешего, зачаровывал кусты в перелесках, чтобы давали побольше поздник ягод. Марена смотрела и улыбалась. Да, славно, когда люд в ладах с иными. На какое–то мгновение ей захотелось опуститься и обратиться девкой, чтобы пожить ещё седмицу–другую в самой простой деревне, вкусить человеческой жизни.
«Сладок плод, да косточки горьки», – вспомнилось неожиданно. И Марене пришлось согласиться с этой мыслью. Расправив крылья, она полетела дальше, туда, откуда вернулась. Она выросла в дикой чащобе, не помня жизнь без ворожбы, а значит, там ей и место. Не в княжеской светлице, не в глухой деревне – лишь в господарском доме, среди багряных свеч, исписанных листов и витающей в воздухе волшбы.
6.
Злая горечь съедала Ольшанку день за днём, даром что позабыл Юркеш лесную девку. Он вообще стал отрешённым, не обращал на неё малейшего внимания, говорил только со своим воеводой и старым князем. Мысль, что её тут не замечают, всё чаще проскальзывала в голове, заставляла кривить губы и царапать зеркала. Да, красива она, ясна, белолица, да толку с той красоты?
Усмешка перекосила лицо Ольшанки. Иная мысль, ещё злее и коварнее, забилась в голове и вынудила её подойти к столу. Зря Юркеш не верил, будто его наречённая потихоньку спевается с Ягрэном, ух зря. Ольшанка покажет им всем, чего она стоит – сама возьмёт предназначенное, а несогласных повесит на ближайших деревьях, чтоб другим неповадно было.
Её размышления прервал стук в дверь.
– Да? – она тут же выпрямилась, приняв величественный вид.
– Доброго дня, госпожа, – служанка поклонилась. – Молодой княжич требует Вас к себе.
– Наконец–то, – едва слышно буркнула Ольшанка.
Она посмотрелась в зеркало, поправила косу, улыбнулась и пошла к выходу. СКАЧАТЬ