Дело Артамоновых. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в руках шелковый пояс, подарок невесты, сын тихо сказал:

      – В деревне – проще, спокойнее жить.

      – Ну… Чего проще, коли день проспал…

      – Тянут они со свадьбой.

      – Потерпи.

      И вот наступил для Петра большой, трудный день. Петр сидит в переднем углу горницы, зная, что брови его сурово сдвинуты, нахмурены, чувствуя, что это нехорошо, не красит его в глазах невесты, но развести бровей не может, они точно крепкой ниткой сшиты. Исподлобья поглядывая на гостей, он встряхивает волосами, хмель сыплется на стол и на фату Натальи, она тоже понурилась, устало прикрыв глаза, очень бледная, испугана, как дитя, и дрожит от стыда.

      – Горько! – в двадцатый раз ревут красные, волосатые рожи с оскаленными зубами.

      Петр поворачивается, как волк, не сгибая шеи, приподнимает фату и сухими губами, носом тычется в щеку, чувствуя атласный холод ее кожи, пугливую дрожь плеча; ему жалко Наталью и тоже стыдно, а тесное кольцо подвыпивших людей орет:

      – Не умеет парень!

      – В губы цель!

      – Эх, я бы вот поцеловал…

      Пьяный женский голос визжит:

      – Я те поцелую!

      – Горько! – рычит Барский.

      Сцепив зубы, Петр прикладывается к влажным губам девушки, они дрожат, и вся она, белая, как будто тает, подобно облаку на солнце. Они оба голодны, им со вчерашнего дня не давали есть. От волнения, едких запахов хмельного и двух стаканов шипучего цимлянского вина Петр чувствует себя пьяным и боится, как бы молодая не заметила этого. Все вокруг зыблется, то сливаясь в пеструю кучу, то расплываясь во все стороны красными пузырями неприятных рож. Сын умоляюще и сердито смотрит на отца, Илья Артамонов встрепанный, пламенный, кричит, глядя в румяное лицо Баймаковой:

      – Сватья, чокнемся медком! Мед у тебя – в хозяйку сладок…

      Она протягивает круглую, белую руку, сверкает на солнце золотой браслет с цветными камнями, на высокой груди переливается струя жемчуга. Она тоже выпила, в ее серых глазах томная улыбка, приоткрытые губы соблазнительно шевелятся, чокнувшись, она пьет и кланяется свату, а он, встряхивая косматой башкой, восхищенно орет:

      – Эка повадка у тебя, сватья! Княжья повадка, убей меня Бог!

      Петр смутно понимает, что отец неладно держит себя; в пьяном реве гостей он чутко схватывает ехидные возгласы Помялова, басовитые упреки Барской, тонкий смешок Житейкина.

      «Не свадьба, а – суд», – думает он и слышит:

      – Глядите, как он, бес, смотрит на Ульяну-то, ой-ой!

      – Быть еще свадьбе, только – без попов…

      Эти слова на минуту влипают в уши ему, но он тотчас забывает их, когда колено или локоть Натальи, коснувшись его, вызовет во всем его теле тревожное томленье. Он старается не смотреть на нее, держит голову неподвижно, а с глазами сладить не может, они упрямо косятся в ее сторону.

      – Скоро ли конец этому? – шепчет он, Наталья так же отвечает:

      – Не знаю.

      – Стыдно…

СКАЧАТЬ