Дело Артамоновых. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

      Баймакова озабоченно роется в большом, кованом сундуке, стоя на коленях пред ним; вокруг нее на полу, на постели разбросаны, как в ярмарочной лавке, куски штофа, канауса, московского кумача, кашмировые шали, ленты, вышитые полотенца, широкий луч солнца лежит на ярких тканях, и они разноцветно горят, точно облако на вечерней заре.

      – Не порядок это – жить жениху до венца в невестином доме, надо было выехать Артамоновым…

      – Говорила бы раньше, поздно теперь говорить об этом, – ворчит Ульяна, наклоняясь над сундуком, чтобы спрятать огорченное лицо, и слышит басовитый голос:

      – Про тебя был слух, что ты – умная, вот я и молчала. Думала – сама догадаешься. Мне что? Мне – была бы правда сказана, люди не примут, Господь зачтет.

      Барская стоит, как монумент, держа голову неподвижно, точно чашу, до краев полную мудрости; не дождавшись ответа, она вылезает за дверь, а Ульяна, стоя на коленях в цветном пожаре тканей, шепчет в тоске и страхе:

      – Господи – помоги! Не лиши разума.

      Снова шорох у двери, она поспешно сунула голову в сундук, чтобы скрыть слезы, Никита в двери:

      – Наталья Евсевна послала узнать, не надо ли вам помощи в чем-нибудь.

      – Спасибо, милый…

      – На кухне Ольгунька Орлова патокой облилась.

      – Да – что ты? Умненькая девчоночка, – вот бы тебе невеста…

      – Кто пойдет за меня…

      А в саду под липой, за круглым столом, сидят, пьют брагу Илья Артамонов, Гаврила Барский, крестный отец невесты, Помялов и кожевник Житейкин, человек с пустыми глазами, тележник Воропонов; прислонясь к стволу липы, стоит Петр, темные волосы его обильно смазаны маслом и голова кажется железной, он почтительно слушает беседу старших.

      – Обычаи у вас другие, – задумчиво говорит отец, а Помялов хвастается:

      – Мы жа тут коренной народ. Велика Русь!

      – И мы – не пристяжные.

      – Обычаи у нас древние…

      – Мордвы много, чуваш…

      С визгом и смехом, толкаясь, сбежали в сад девицы и, окружив стол ярким венком сарафанов, запели величанье:

      – Вот так честят! – удивленно вскричал Артамонов, обращаясь к сыну, – Петр осторожно усмехнулся, поглядывая на девиц и дергая себя за ухо.

      – А ты – слушай! – советует Барский и хохочет.

      – Еще мало? – возбуждаясь, кричит Артамонов, видимо, смущенный, постукивая пальцами по столу.

      А девицы яростно поют: