– Я… – просипел старик.
– Говорите, я весь внимание, – проворковал доктор.
– Мне плохо… – пролепетал Стивенс.
– Ничего страшного, у вас легкий сердечный приступ, – констатировал доктор, впрыскивая старику в вену лекарство.
– Я хочу туда, – Стивенс показал узловатым дрожащим пальцем в окно. Лазерная проекция «Центра ГеронтоАдаптации» сияла в облаках.
– Что ж, думаю, это можно устроить, – радостно отозвался доктор. – Будем готовы к выезду через двадцать минут. Там же вам окажут дальнейшую помощь. Очень удобно.
– А что там есть? – спросил Стивенс слабым голосом.
– Там есть все, что давно устарело и в чем мы больше не нуждаемся, – доктор неопределенно махнул рукой и опустил глаза.
– А электрические плиты есть? – с надеждой спросил Стивенс.
– Есть, – ответил доктор.
– И настоящая еда, не напечатанная на принтере?
– Есть такая, если вы считаете ее вкусной.
– И живые цветы? – прервал его Стивенс.
– Целый сад, если угодно.
– И книги, бумажные пыльные книги с жирными черными буквами?
– Сколько влезет, – бесстрастно подтвердил доктор.
– А двери? Как отпираются там двери? – почти плакал от счастья Стивенс.
– Какими-то железками, – с отвращением заметил доктор.
Стивенс блаженно зажмурился. «Вот где мой дом, вот где я снова…» – подумал Стивенс, но побоялся закончить мысль. Он уже предвкушал, трепетал, и ему казалось, что в ладони его зажат старый знакомец: тяжелый ключ от входной двери.
Из нагрудного кармана доктор достал трубочку коммуникатора, развернул.
«Ведется запись», – произнес доктор. Из коммуникатора, словно перископ, выдвинулась крошечная, со стрекозиный глаз, камера, покрутилась и сфокусировалась на старике.
– Мистер Стивенс, – продолжал доктор. – Вы подтверждаете, что ваше намерение поступить в «Центр ГеронтоАдаптации» осознанно и добровольно?
– Конечно, да! – Стивенс помедлил лишь мгновение. – Ну, поехали, – облегченно рассмеялся он.
Все стихло. Дверь в квартиру осталась приоткрытой.
– Добро пожаловать домой, – приветствовал электронный голос, что-то перепутав, и эти никому не нужные слова эхом прокатились по опустевшим комнатам.
Высота
Человек навсегда прикован
к прошлому: как бы далеко и быстро
он ни бежал – цепь бежит вместе с ним.
Фридрих Ницше
Он проснулся около двенадцати часов ночи. Тело слегка ломило от дневной поездки на велосипеде и дальней прогулки в соседний городок. Впервые за четырнадцать лет его жизни СКАЧАТЬ