Шутовской хоровод. Эти опавшие листья. Олдос Хаксли

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ судьбе, он заставляет меня работать, бороться. – Липиат был похож на человека, который ночью идет по опасной дороге и поет, чтобы придать себе больше веса и значительности. – И когда я рисую, когда я пишу или импровизирую, он сгибает своим дуновением все, что заключено в моем сознании, толкает все в одном направлении; и поэтому все, что я творю, похоже на дерево, стремящееся всеми своими ветвями на северо-восток, тянущееся всем своим стволом вверх, точно спасаясь от бури с Атлантики.

      Липиат вытянул руки вперед и, широко растопырив пальцы, дрожавшие от чрезмерного мускульного напряжения, стал медленно двигать ими вверх и вбок, точно проводя ладонями снизу вверх по стволу искривленного ветром деревца на вершине холма, поднимающегося над океаном.

      Миссис Вивиш продолжала осматривать незаконченный портрет. Он был таким же крикливым, несложным и бьющим на эффект, как рекламы вермута на падуанских улицах. Чинцано, Бономелли, Кампари – прославленные имена! Тем временем фрески Джотто и Мантеньи плесневели в своих часовнях. – А теперь взгляните на это, – не унимался Липиат. Он снял картину, стоявшую на мольберте, и предложил ее на рассмотрение Майры. Это была одна из абстрактных композиций Казимира: процессия машиноподобных фигур, стремящихся вверх по диагонали справа налево, и нечто похожее на поток энергии, рвущейся с гребня волны по направлению к правому верхнему углу. – Эта картина, – сказал он, – символизирует завоевательный дух художника, атакующего Вселенную, овладевающего ею. – Он принялся декламировать:

      Смотри, Конквистадор,

      Там на ковре долины, средь озер,

      Блестят алмазы городов;

      Там Тлакопан и там Чалеко

      Ждут приближенья Человека.

      Смотри на Мексику, Конквистадор, —

      Страну твоих алмазных грез.

      А вот та же идея, выраженная в музыке, – и Липиат бросился к пианино и вызвал из его недр искаженный призрак Скрябина. – Понимаете? – лихорадочно спросил он, когда призрак был оставлен в покое и плачевное бренчанье снова сменилось тишиной. – Чувствуете? Художник атакует мир, завоевывает его, облекает его красотой, придает ему моральную значимость. – Он вернулся к картине. – Хорошая будет штука, когда я ее закончу, – сказал он. – Потрясающая. В ней тоже чувствуется дуновение ветра. – И указательным пальцем он изобразил в воздухе стремительный натиск фигур. – Великий юго-западный ветер стремит их вперед. Они «летят, как листья по приказу чародея». Но не хаотически, не беспорядочно. Порыв стремит их вперед, так сказать, маршевой колонной; порыв сознательного ветра.

      Он приставил картину к ножке стола; руки у него освободились, и он снова мог расхаживать по комнате и потрясать своими конквистадорскими кулаками.

      – Жизнь, – сказал он, – жизнь… вот великая, единственно подлинная реальность. Нужно насытить жизнью свои произведения, иначе грош им цена. А жизнь возникает только из жизни, из страсти и чувства; из теорий ее не извлечешь. Вот почему так бессмысленна вся эта болтовня СКАЧАТЬ