Российский колокол № 3–4 (35) 2022. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ щекастый, разумеется, Фердыщенко, заставляющий усомниться в том, что воспоминания – ценность.

      Ведь ежели хороши, их хочется повторить, когда худые – забыть, отказаться…

      Из жизни не вычеркнешь ничего – как из черновика. Замечали?

      Невозможность отступления увеличивает безнадежность.

      Мышкин проявится, но не в его силах будет изменить мир, оставшийся и после Христа таким же, как был: с насилием государств, войнами, тотальным неравенством, смертью, болезнями…

      Люди не говорят, как у Достоевского, тем не менее его людей хочется слушать.

      Они сбивают речевые пласты наползающими друг на друга структурами, захлебываясь, спеша…

      Все спешит, все несется, мелькает калейдоскоп разнообразнейших персонажей; Карамазовы – это будто один рас-четверенный человек, и Иван уравновешивает мыслью сладострастие отца, который будет убит смердом, смердящим…

      Нет людей хороших.

      Нет плохих.

      Снег падает на городские задворки; всякий человек и белоснежен внутри, и грязен, как неприглядные задворки эти; Достоевский, показывая человеческое разнообразие, призывал быть терпимее друг к другу, добрее, всегда проводя через мрачные коридоры к астральному свету: надо только почувствовать…

2

      Сундук, на котором ребенком спал Достоевский, можно увидеть в музее, располагающемся рядом с больницей, во дворе которой стоит странный сильный памятник: писатель, словно разбуженный выстрелом… или выдирающийся из лент небытия к сияющему простору мистического космоса.

      Не от утлости ли того пристанища, где пришлось спать ребенку, – банька с пауками, потусторонняя тоска Свидригайлова, который уедет в Америку на энергии выстрела?

      Страшные колодцы петербургских дворов – в Москве таких нету; недаром Достоевский именовал Петербург самым умышленным городом на свете, когда Москва обладала естественностью прорастания в явь.

      Москва пьяновата и пестровата.

      Петербург холоден и строг.

      Вам жалко Макара Девушкина?

      Ведь он жалок…

      А вы сами?

      Жалкое – вместе растерянное, детское – есть в каждом.

      И впрямь: мало живущий, ничего не знающий ни о Боге, ни о том свете человек таков, что его не может не быть жалко.

      Но Достоевский провидел тайный свет, и постоянное стремление к оному важнее даже огромной языковой работы, проделанной классиком.

3

      Смертное манит, запредельное влечет; Кириллов, строящий теории самоубийства, больше вызывает сострадание, чем…

      Провинциальная дыра становится вместилищем кошмаров, принимая в себя бесов.

      В революции, кроме крови и жертв, Достоевский не видел ничего и, ожидая кошмарных перспектив, не предполагал общечеловеческого прорыва к свету.

      …который знал как мистическую основу бытия; свет, определяющий жизнь, влекущий, манящий…

4

      Суть СКАЧАТЬ