Смерть в театре «Дельфин». Найо Марш

Чтение книги онлайн.

      – Повторяю, я так и сказал ему. Сказал, что стоит обратиться в музей Виктории и Альберта. А он снова посмотрел на меня странным взглядом – хитрым, испуганным, пустым, не знаю, как описать, – и я заткнулся.

      – Само по себе подозрительно! – Джереми улыбнулся другу и сказал: – Жаль, не видал я!

      – Ну, в таком случае… Вас бы дрожь взяла.

      – Все может быть[4]. Что мы знаем про Кондусиса?

      – Ну, точно я не припомню, – ответил Перегрин. – Неслыханный богач, это понятно. Однажды в воскресном приложении про него была статья. О том, как он терпеть не может публичности, бежит ее, как Грета Гарбо, и заставляет мистера Гульбенкяна с завистью смотреть ему вслед. И как он отказывается от увеселений, и что он, возможно, и есть сказочный анонимный филантроп. Мама, говорят, русская, отец – англо-румын.

      – А откуда все его деньги?

      – Не помню. Нефть, как всегда? Называлась статья «Мистический Мидас», и там была его фотография – как злится и пытается сбежать от камер на ступеньках своего банка. Я читал в приемной у стоматолога.

      – Не женат?

      – Думаю, нет.

      – Как вы расстались?

      – Он просто вышел из комнаты. А лакей сказал, что подана машина, которая доставит меня домой. Отдал мне мою ужасную вонючую записную книжку и сообщил, что одежду отправили в чистку, а там признали не подлежащей восстановлению. Я спросил насчет мистера Кондусиса, и слуга ответил, что мистеру Кондусису звонят из Нью-Йорка и он «вполне поймет». Я уловил намек и убрался. Наверное, нужно послать письмо с благодарностью, да?

      – Пожалуй. И еще он владелец «Дельфина» и намерен театр снести, а на его месте построить, наверное, новое чудище в Саут-Банке?

      – Он «обдумывает» эту идею.

      – Пусть этой идеей и подавится.

      – Джер, – сказал Перегрин, – ты должен поехать и посмотреть. С ума сойдешь. Кованое железо. Херувимчики. Кариатиды. Замечательное попурри начала и середины Викторианской эпохи, собранное ангелом. Боже, боже, только подумать, что можно там сделать!

      – И этот жуткий старый Крез…

      – Знаю. Знаю.

      Они уставились друг на друга с единодушным возмущением и отчаянием молодых людей, охваченных общим, не находящим выхода энтузиазмом.

      Оба учились в одной театральной школе, и оба решили, что по темпераменту, интересам и способностям склонны скорее к постановке, нежели к игре на сцене. Джереми в результате выбрал дизайн, а Перегрин – режиссуру. Они работали вместе и порознь в репертуарных театрах; потом перебрались в более престижные провинциальные театры и дальше – на удачу – в Лондон. Оба теперь были достаточно известны в качестве «подающих надежды»; обоим порой приходилось терпеть нервотрепку периодов безработицы. У Перегрина только что состоялась успешная режиссерская премьера в «Единороге», а собственная пьеса шла в пробных прогонах за пределами Лондона. Джереми продумывал оформление для театра масок, которое собирался отправить СКАЧАТЬ