Как жаль, что так поздно, Париж!. Магда Алексеева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ А потом было вот что: зимой он заехал в Москву на один день по пути в тот город, где жила его мать с новым мужем и новым сыном. Был жестокий мороз, в «Художественном» на Арбате показывали «Тарзана». Мы едва протиснулись сквозь толпу, осаждавшую кинотеатр, и вышли на угол, к аптеке. Он прочел мне стихи, где были такие строчки:

      Я все думаю о тебе,

      Мне, должно быть, нельзя иначе.

      Но, забравшись хоть на Тибет,

      От себя же себя не спрячешь.

      Мне очень хотелось, чтобы стихи эти были про меня, но он этого не сказал, а я не спросила. Мы зашли в аптеку погреться.

      – Красиво в Ленинграде?

      – А ты приезжай.

      – Приеду как-нибудь…

      Я приехала в мае. В Москве было еще холодно, и Тина (ее настоящее имя было Тинатин, в нашей интернациональной компании она представляла Грузию) дала мне свое коричневое драповое пальто. А в Ленинграде на деревьях уже распускались почки, всё было пушисто и зелено, такая удивительно ранняя весна была в том году.

      С Юрой я так и не встретилась. Никогда. Его училище помещалось на улице Чайковского. Проводить меня вызвался тот, кто спустя год стал моим мужем. От дома его двоюродной сестры, где я остановилась, мы долго шли пешком через весь город, и, когда подошли к улице Чайковского, я поняла, что не надо мне идти к Юре…

      Было очень тепло, даже жарко, я сняла пальто, и мой спутник нес его, перекинув через плечо.

      – Помнишь, – говорю я Тине, – как я ездила в Ленинград в твоем пальто?

      Она не помнит.

      – Ну такое коричневое, драповое. А там такая теплынь была, я в одном платье ходила…

      Мы сидим на Батумском пляже, и между нами, прижатая камнем, чтобы не улетела, лежит газета, которую мы только что купили в киоске. Газета с некрологом, где про Юру написаны невозможные слова – скоропостижно, безвременно – и разные поэты, в том числе хорошие, хвалят его стихи.

      – Подумай, – говорю я Тине, – как жизнь разводит людей.

      – Смерть, – поправляет меня Тина.

      – Нет, жизнь, – говорю я.

      Мы молчим и смотрим, как Таня выходит из воды, как подходит к нам, улыбаясь, и вытягивается на горячей гальке.

      Я пододвигаю к ней газету. До нее не сразу доходит смысл случившегося, и некоторое время она все еще ошеломленно улыбается.

      – Господи! – говорит она потом. – Это – Юра?!

      А Батумский пляж шумит и сверкает, как всегда. Четвертый день мы с Таней гостим у Тины, и это сверканье снится мне даже по ночам.

      – У тебя что, цветные сны? – смеется Тина.

      Мы вообще очень много смеемся, нам есть что вспомнить и над чем посмеяться. Но сейчас мы молчим, смотрим в море и слушаем, как оно шумит.

      – Приеду в Москву, схожу на улицу Воровского, – говорю я.

      Юра Смирнов и в больнице писал стихи:

      Не каркай, ворона, не каркай,

      Мне рано еще умирать…

      В СКАЧАТЬ