Из моей тридевятой страны. Елена Айзенштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Бродский был обязан хлопотами, связанными с его досрочным освобождением. Кроме того, 26 октября 1965 года33, по рекомендации К. И. Чуковского и Б. Б. Бахтина, он был принят в профгруппу писателей при ЛО Союза писателей СССР, что позволило избежать в дальнейшем обвинения в тунеядстве. 34Лично с К. И. Чуковским Бродский познакомился 6 января 1966 года в Переделкине – это были первые месяцы после освобождения из ссылки в Норенской. «Жизнь затянулась», – 1985 год был для Бродского кризисным, драматичным, может быть, поэтому он обращается к теме детства, откуда берет начало сопоставление с «юнкерсом»:

      Ах, цокотуха, потерявши юркость,

      ты выглядишь, как старый юнкерс,

      как черный кадр документальный

      эпохи дальней.35

      Родившийся в 1940 году Бродский, ребенок военного времени, из американской жизни вспоминает дальнюю эпоху детства и юности, воспринимая не только муху, – себя документальным кадром прошлого. В третьей главке:

      Не ты ли заполночь там то и дело

      над люлькою моей гудела,

      гонимая в оконной раме

      прожекторами?

      Стародавнее «люлька» уводит к стихам поэтов-предшественников, в частности, к поэме Цветаевой «На красном коне»:

      Не Муза, не Муза

      Над бедною люлькой

      Мне пела, за ручку водила.

      Не Муза холодные руки мне грела,

      Горячие веки студила.

      Вихор ото лба отводила – не Муза,

      В большие поля уводила – не Муза.

(«На красном коне»)

      Бродский намеренно почти повторяет ее напев. Цветаева писала свою поэму как посвящение Ахматовой, о чем Бродский, конечно, знал. Рисуя портрет не своей, а ахматовской Музы, ее косы, и бусы, и басни, вспоминая Ахматову, Цветаева утверждает, что писать стихи ей помогает совсем не Муза, а Гений, Всадник на красном коне, взвевающий в лазурное небо, делающий невесомыми цветаевские крылья. Бродский, с оглядкой на Цветаеву, сообщает, что ему писать помогает муха, жужжащая над его бедною люлькой, уводящая из жизни в окно поэзии, сознательно сводит Музу с высокого пьедестала, да и себя изображая весьма серыми, прозаическими, лишенными цветаевской романтики штрихами. Во второй половине 20-го века все стало тривиальнее, будничнее, мельче:

      А нынче, милая, мой желтый ноготь

      брюшко твое горазд потрогать,

      и ты не вздрагиваешь от испуга,

      жужжа, подруга.

      Желтый ноготь поэта, брюшко мухи, и это в ответ на пушкинские стихи о Музе-возлюбленной, в ответ на пушкинское «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Вспоминает Бродский сразу всех муз русской поэзии, начиная от девы тайной, вручившей Александру Сергеевичу семиствольную цевницу, от некрасовской кнутом иссеченной музы-крестьянки, от цветаевской задумчивой Музы со смуглыми СКАЧАТЬ