Лебединая песнь. Ирина Головкина (Римская-Корсакова)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в середине какого-то пустого разговора она проиграла pari à discrétion[66], которое предложил Валентин Платонович. Теперь он прочел ей целую лекцию о том, что оплата pari – такой же долг чести, как карточный долг или всякий другой. Причем прибавил:

      – Да вы не опасайтесь, Ксения Всеволодовна: ничего особенно страшного я от вас не потребую. Под машину вас броситься не заставлю.

      – Ну, так говорите же скорее, что вам надо, чтоб уж не беспокоиться, – сказала она с тревожной ноткой в голосе.

      – А вот сейчас выйдем из машины и скажу.

      Они вышли, и когда он отпустил машину, то, наклонившись к ней, сказал тоном волка из «Красной Шапочки»:

      – Вы должны поцеловать меня!

      Она вспыхнула и отшатнулась:

      – Что вы, я не хочу! Придумайте что-нибудь другое.

      – Нет, Ксения Всеволодовна, только это! Отказываться нельзя никак – долг чести! Да и что тут страшного? Коснетесь моей щеки прелестными губками. У меня нет ни кори, ни скарлатины – никакая зараза к вам не пристанет. Дешево отделаетесь, уверяю вас. А впредь примите мой совет: ни с кем не заключайте pari a discretion.

      Ася растерянно смотрела на него.

      – Господи, до чего же неудачная вышла эта поездка в Москву! – со вздохом вырвалось у нее.

      – И в самом деле неудачная. Разрешите выразить сочувствие. Но так как времени у нас мало, приступимте к делу немедленно. На улице целоваться несколько неудобно… Зайдемте хотя бы в этот подъезд.

      Вошли в подъезд.

      – Поднимемся повыше – в верхних этажах тише, никто не помешает.

      Ася уныло поплелась сзади, опустив голову.

      – Ксения Всеволодовна, я вас точно не эшафот веду! По веселей немножко!

      Они остановились друг против друга на площадке пятого этажа. Было уже поздно, и на лестнице стояла полная тишина.

      – Ну-с, я жду!

      Ася стояла с поникшей головой.

      – Смелее, Ксения Всеволодовна! Минута – и все будет кончено, – так говорили мне в детстве, когда держали передо мной ложку ужасного лекарства.

      Он шагнул к ней, и она заметила в нем внезапную перемену: глаза у него как будто загорелись, дыханье стало прерывисто, исчезло насмешливое выражение. Инстинктивно почувствовав опасность, она попятилась, но он уже обхватил рукой ее шею и приник к ее губам, насильно разжимая их. Трепеща, она пыталась высвободиться. Когда наконец он выпустил ее и, как ошпаренный, сел на подоконник, она возмущенно напустилась на него, встряхиваясь, как зверек:

      – Гадкий! Как вы смеете? Кто же так целуется? Не умеете, так лучше не пробуйте!

      – Не умею? Я не умею? – искренно изумился бывший паж. – Позвольте, почему же это я не умею? Впрочем, если вы искуснее меня, вы, может быть, дадите мне несколько уроков? Я буду очень счастлив. – Он уже овладел собой и вернулся к обычной манере разговора.

      – Сколько я целовалась со всеми, и никто не целовал меня так!

      – То есть как это со всеми? С кем же, например?

      – Ну, СКАЧАТЬ