– Не знаю.
– Может, упала с яхты, с катера? Может, столкнули?
– Не помню. Не знаю. Может.
Неделю я изображала безмозглую идиотку. Но надо было как-то выныривать из этой ситуации. Мою соседку по палате собирались выписывать. К ней пришел муж, принес ей одежду, документы, деньги, чтоб утром она благополучно добралась до дома. Рыбак, он должен был выйти в море ни свет ни заря. Не до жены. Я обокрала ее. Забрала все и ушла среди ночи.
Теперь меня звали Леа Патрину.
Крохотный пансион в Лимасоле, дешевый. Содержал его какой-то турок или болгарин, старик, высохший как ветка старой оливы, облизанный временем до полного отсутствия индивидуальных черт – темное лицо, глаза неразборчивого цвета над острыми скулами, серая борода. Крохотная комнатка – деревянный топчан, стул, умывальник. На что еще может претендовать мойщица посуды в забегаловке для портовых грузчиков?
Он тоже жил в этом пансионе. Я сталкивалась с ним по вечерам, когда возвращалась с работы. Статный мужчина в светлом костюме, немолодой, явно за пятьдесят. Но спина прямая, никакой обрюзглости. Всегда свежевыбрит, и лицо, знаете, такое медальное, благородное. Выглядел аристократом, и я понять не могла, зачем он торчит в этом припортовом районе, где живут лишь работяги да шлюхи, почему сидит на колченогом стуле под тентом во дворе, о чем болтает с вечно курящим кальян хозяином нашего крысятника. Он разговаривал и с другими жильцами, а пару раз я видела его в той таверне, где мыла посуду. Однажды он дождался моего выхода и напросился в провожатые.
Представился мне, чуть поклонившись:
– Аристарх Владимирович Новожильский, ваш сосед и тайный поклонник. Можно просто Аристарх.
Он произносил свою фамилию на московский лад, невнятно акая: Новожильскай. Но в Москве не бывал никогда. Он был потомком русских эмигрантов, тех самых, что бежали после революции из Крыма, в Константинополь и дальше, дальше, горохом раскатываясь по Европе. Вы, конечно, читали Булгаковский «Бег»? Что-то подобное произошло и с его дедом. Или отцом? Я не очень помню эту историю. Честно говорю, чужое прошлое меня всегда мало интересовало. Новожильский был писателем. Почему русским? Писателем он был французским. Ничего удивительного, родился и вырос во Франции, язык этой страны был для него родным, так же, как и унаследованный от предков русский.
Именно писательством и объяснялся его интерес к местным. Он собирал чужие истории, складывал их в копилочку, чтобы потом вытащить, встряхнуть и вставить в очередной роман. Ко мне он испытывал иной интерес, более земной.
В тот же вечер я, собрав свое немногочисленное барахлишко, переселилась в его комнату.
Мне нравилось с ним. Любовником Аристарх был прекрасным. Главным для него было доставить удовольствие женщине. И здесь он был весьма изобретателен. Но даже не это… У него был очень сексуальный зад. Хотелось схватиться за него, притянуть красивое ухоженное тело к себе, вдавить в себя. Простите, СКАЧАТЬ