Александрийский квартет. Лоренс Даррелл

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сие столь поразило его, что он тут же оделся и побежал разыскивать ее – чтобы предложить ей выйти за него замуж. Из чистого восхищения ее чувством юмора.

* * *

      Самая трогательная ипостась Помбаля – Владелец Авто. У него старенькая малолитражка, и он ее обожает. Помню, как он терпеливо тер ее тряпочкой, ночью, при луне.

* * *

      Жюстин: «Всегда поражалась силе собственных чувств – выдираю из книги суть, как мякиш пальцами из буханки».

* * *

      Закоулки: улица с пассажем; тенты, безделушки из серебра и голуби на продажу. Персуорден споткнулся о корзину, и по улице покатились яблоки.

* * *

      Записка на уголке газеты. Потом закрытый кеб, теплые тела, ночь, сильный запах жасмина.

* * *

      На базаре перевернулась корзина с перепелками. Птицы не пытаются спастись, но разбредаются медленно, как пролитый мед. Легко переловили.

* * *

      Открытка от Бальтазара: «От души повеселились у Скоби на похоронах. Он сам получил бы массу удовольствия. Карманы его были полны любовных писем к Хасану, его адъютанту. Вся банда ударилась в слезы над отверстой могилой – черные гориллы с разбойничьими рожами рыдали, как малые дети. Вполне александрийское проявление привязанности. Понятное дело, могила оказалась слишком мала для гроба. У могильщиков как раз случился обеденный перерыв, и в дело вступила сборная команда Полицейских Сил. Обычный бардак. Гроб завалился набок, и наш старый друг едва не выкатился из него. Общий крик. Падре был вне себя. Британский консул со стыда едва не умер. Но там была вся Александрия, и никто не ушел разочарованным».

* * *

      Помбаль, с достоинством вышагивающий по Рю Фуад, пьяный в дым в десять часов утра, облаченный в вечерний костюм, плащ и шапокляк, – но через всю манишку у него надпись губной помадой: «Torche-cul des Républicains» [90].

* * *

      (Музей.)

      Александр с рогами Аммона на голове (Нессимово безумие). Идентифицировал себя с А. из-за рогов?

* * *

      Жюстин грустно размышляет у статуи Береники [91], скорбящей по маленькой дочери, которую жрецы уже успели обожествить: «Интересно, это утолило ее боль? Или сделало ее постоянной?»

* * *

      На могильном камне – Аполлодор, протягивающий ребенку игрушку. «Может, вышибить слезу» (Персуорден). «Все они умерли. И ничего взамен».

* * *

      Аурелия, молящая Пестезухос, крокодилью богиню… Наруз.

* * *

      Львица держит Золотой цветок…

* * *

      Ушебти… маленькие рабы, они должны работать на умерших в загробном мире.

* * *

      Как-то так вышло, что даже смерть оказалась не властна над нашей памятью о Скоби. Еще задолго до его кончины я уже представлял его себе в раю – мягкие, телесного цвета клубни ямса, как ляжки свежесваренных младенцев; над Тобаго спускается ночь, темно-синим, плавно дышащим пятном, мягче перьев попугая. Подбитые золотой фольгой бумажные фламинго взлетают ввысь и снова падают, навстречу острому, багровому, как кровоподтек, частоколу водного СКАЧАТЬ